Кто следит за пунктуальностью омичей, каковы будничные заботы часовщика и чем дороги его сердцу часы со стрелками — читайте в нашем материале.
В 1903-1904 годах по проекту московского инженера Отто фон Дессина в Омске были построены Московские торговые ряды, которые мы привыкли называть Любинским проспектом. Спустя 6 лет на одном из зданий появились часы. Они были созданы в мастерской башенных часов М. П. Пушкарёва, располагавшейся в Стрелецкой слободе Московской губернии. Механизм заводили дважды в неделю.
Считается, что если часы остановились, то это плохая примета. Подтверждение тому 1919 год, когда омский хронометр перестал идти. О часах вспомнили уже после Великой Отечественной войны, и в 1952 году их маятник вновь качнулся. А спустя 14 лет вместо часового боя омичи услышали "Омские улицы". 2 августа 2025 года, во время празднования объединенного Дня города и Дня Омской области, часы вновь запустят, и омичи смогут услышать любимую мелодию вальса.
Корреспонденту "Омск Здесь" удалось не просто побывать в башне здания на улице Ленина, 14, но и забраться на крышу, которая находится над циферблатом. А часовщик башни на Любинском Ярослав Скиданов рассказал свою историю, как ему стало подвластно омское время.
— Ярослав, расскажите, как забота о главных часах города стала вашей обязанностью?
— После Великой Отечественной войны эти часы восстанавливал Пётр Мельник. Он работал в комбинате бытовых услуг на ремонте бытовой техники. По большей части тот механизм, который сейчас сохранился, — его достижение. Он много лет за этими часами следил. Пётр ещё очень увлекался декоративной столяркой. Я видел его изделия — никогда бы не подумал, что это можно сделать руками без современных станков! Например, он из шпонов разных пород дерева полностью повторил рисунки игральных карт, это был декор для набора шкафов. С годами ему становилось уже тяжело подниматься на башню, ведь нужно было от Степаныча по крышам лазать круглый год.
Так часы взялся обслуживать его сын Анатолий Мельник. Он всю жизнь руководил радио- и авиамодельными кружками в Доме юных техников. У него мой отец занимался, а потом и я. С моим отцом они поддерживали отношения на протяжении всей жизни. У папы был огромный гараж со всяким железом, и Анатолий Петрович, когда что-то мастерил, всегда спрашивал: "А у тебя есть такая железяка, а такая?" Через время из-за возраста он передал часовые заботы моему отцу, но папа на тот момент работал в клинической больнице, а у меня работы не было. Так и началась моя история.
— А помните, когда первый раз увидели, как здесь всё устроено?
— Это было в 1990-е, я тогда был в 10 классе. Часы остановились и долго просто стояли. Анатолия Петровича попросили вновь запустить их, но для этого их нужно было сначала полностью разобрать. Возникла проблема: чтобы снять стрелки, нужно одновременно иметь доступ и к той, и к другой стороне циферблата. Из-за большого размера циферблата сделать это одному очень сложно. Тогда Анатолий Петрович впервые позвал меня помочь ему в этом деле.
— И как вам первая встреча с часовым механизмом?
— Помню, было такое удивление. Я эту систему по ручным часам представлял: циферблат же всегда меньше, чем механизм. Думал, сейчас будут такие шестерёнки в мой рост. Захожу и спрашиваю: "А где часы?" Анатолий Петрович говорит: "Так вот, это они и есть". А я ему: "А что такие маленькие? Циферблат-то огромный". И вот с тех пор я знал, что эти часы существуют. Даже пару раз слышал их, тогда ещё действовала система озвучки. Кстати, по рассказам очевидцев, она была интересна со стороны технической реализации: был молоточек, камертон, усилитель и схема, которая генерировала эти удары. Причём эта электрическая схема на "рассыпной" советской аппаратуре, то есть там транзисторы, резисторы и всё такое.
— А что входит в ваши обязанности?
— Главное — постоянно следить за часами, то есть смазывать механизмы, чистить их от грязи и, конечно, регулировать длину маятника.
— От каких показателей зависит длина маятника, которую вы выбираете?
— Исторически для этих часов в качестве смазки используется вазелиновое масло. Оно очень сильно зависит от температуры воздуха. Получается такая интересная закономерность: летом часы начинают отставать, причём заметно. Бывает, если жара стоит неделю, а до этого было +10 градусов, ты приходишь и видишь, что они минут на 10 отстали. Зимой парафин густеет, становится более скользким. Если мороз -30, а до этого было -5, например, они на те же 10 минут убежали. Смотришь, уже месяц стоят холода, начинаешь немного удлинять маятник. Пришёл летом, и ещё месяц жары будет, тоже чуть подкручиваешь. Как и любая такая старая техника, они реагируют на погоду.
— А в жизни вы часы носите? Есть какие-то определённые предпочтения?
— Не люблю, когда полностью электронные часы. У меня гибрид: в них есть стрелочки и электронный блок. Носить часы со стрелочками, скорее, привычка. Когда я пошёл в первый класс, мне подарили квадратные наручные часы, а на циферблате был изображён львенок с черепахой из мультика. Они меня сначала раздражали: у всех были электронные с циферками, то есть не надо было считать, куда эти стрелки показывают. А сейчас стрелки — главный элемент в часах для меня.
— Здесь у вас много элементов и деталей, которые вы уже сами делали. Откуда любовь к тому, чтобы что-то мастерить?
— В детстве я застал, например, ещё выжигатели по дереву. Как тогда говорили: "Лишь бы руки занял и ничего не накуролесил". Около наших домов был онкологический диспансер (тогда его территория была открыта), и ты либо там по зданиям лазаешь, либо цемент воруешь на заводе рядом. Вы спросите зачем он нужен был? Не знаю, но сам факт, что приключение какое-то. В средней школе ещё рядом стройки начались, и там у нас было много "игровых площадок". И вот если родители давали что-то руками делать, то только чтобы свести к наименьшему злу детскую энергию, — пусть лучше что-то спалит в комнате выжигателем, чем будет скакать по крышам завода. Хотя и компьютер был в доме, но как-то он меня сильно не привлекал тогда.
— Кроме "часовых" забот, где сегодня навыки из детства пригождаются?
— Техника шагнула вперёд, сейчас мне в основном 3D-принтер помогает. И сегодня это больше не желание мастерить, а как способ какие-то бытовые проблемы решать. Моему сыну три года. Вот представьте, есть самосвал, "хрусь" — и его нет. Он мне: "Папа, почини!". Из фанерки мне лениво пилить. Можно, конечно, сидеть склеивать, но лучше делать какие-то детали на принтере. Так из самосвала получается мусоровоз, например. А ещё с детства у меня не получалось рисовать. Могу представить, но изобразить это не получается: начинаешь чертить, а потом понимаешь, что на принтере это нельзя реализовать. Своего рода разминка для головы: ломается мышление, начинаешь думать на несколько шагов вперёд.
— Среди домашних забот и работы остаётся время на хобби? Есть сейчас какое-то дело по душе?
— Да, это бреветы. Пару лет у меня вынужденный перерыв получился, потому что ребёнок был маленький. Но сейчас хочу возвращаться к велосипеду.
— Давайте поподробнее, что такое бреветы?
— Это заезды, которые идут на время, но не в том плане, кто быстрее, скорее, ты с самим собой соревнуешься — уложился или не уложился. Есть время старта и контрольное время. Например, для двухсоткилометрового заезда такие параметры: 9 утра — старт, на заезд даётся 13,5 часов. Как-то организаторы объявили юбилейный заезд — 100 лет с первого бревета в мире. За финиш давали памятные медали с исторической символикой. Тогда я первую получил. В следующем году была трёхсотка, потом четырёхсотка, в 2026 планируется такой заезд на 600 км. И вот появилась у меня такая идея: собрать всю коллекцию этих исторических медалей. Поставил цель — отступать некуда!
— Тогда пожелаем вам победы в этом поединке со временем, а вне спортивных баталий пусть секунды бегут своим чередом.
1 / 21 • В День города в историческом центре Омска торжественно запустят старинные часы. Мы поднялись на башню с часами на Любинском проспекте, чтобы проверить как там всё устроено. Фото: Илья Петров
Фото: Илья Петров