О лимонных карамельках, реакциях прохожих на его работу и больших амбициях — об этом в интервью рассказал художник-пленэрист из Каргополя Михаил Максимов.
Вы могли встречать его за работой на улицах нашего города с небольшим этюдником и кистями. Всегда задумчивый, но дружелюбный. Он пишет преимущественно "положительные" сюжеты, ведь, по его мнению, такой подход дисциплинирует и позволяет не впадать в отчаяние даже в самые трудные времена. В гости в Омск из Архангельской области приехал один из самых позитивных художников, который с 2021 года зарабатывает преимущественно кистью, Михаил Максимов.
В чём особенность художников-пленэристов? Как лимонные карамельки могут поднять настроение во время работы на свежем воздухе? Почему не все пленэристы готовы писать заброшки и этюды с распятием? И как понять, что у картины есть потенциал? Взгляд художника-пленэриста из Каргополя Михаила Максимова в нашем интервью.
— Михаил, какое место пленэр занимает в современном искусстве? Ему вообще есть там место?
— Давай рассматривать пленэр не в современном искусстве, а скорее в современной жизни. Я рисую с натуры, и, думаю, моя живопись близка к стилю импрессионизм, а этот термин переводится с французского как впечатление. Однажды, когда я рисовал этюд, ко мне подошёл ребёнок, и только он повернулся к этюднику, как сразу воскликнул: "О боже!" Ребёнок на десятом небе от счастья, у него фейерверк эмоций. Он не успел разглядеть, что написано, он только увидел краски, свет и состояние. И я думаю, что этот момент удивления, радости и открытия сердечного чувства любви к тому, на что ты смотришь, говорит о том, что пленэр занимает важное место в нашей жизни. Кстати, я недавно пришёл в детский центр в Каргополе (это моя родина, на Севере), где увидел распечатанное панно размером 4 на 5 метров, которое было увеличено из маленького этюда. Это смотрелось очень эффектно и сказочно.
— Появилось желание, чтобы и ваши картины были увеличены до таких же размеров и висели в общественных местах?
— Врать не буду, есть такое (смеётся).
— То есть амбиции большие?
— А у кого их нет? Но я думаю, что всему должно быть своё время. Если ты живёшь по совести, ты честный человек, занимаешься своим любимым делом и при этом у тебя выходят хорошие работы, то у тебя всё получится. Я думаю, было бы очень неплохо, если бы мои этюды были увеличены с маленького до огромного формата на холсте или стене.
— Почему вас привлекает искусство быстрых зарисовок? Можно сказать, что сейчас искусство делает акцент на скорости и количестве, а не качестве?
— Существуют две позиции: работа в мастерской и работа на пленэре. В мастерской ты более спокоен, уравновешен, тебе ничто и никто не мешает. На пленэре, напротив, много агрессивных факторов: от шума улиц, людей, птиц до погодных условий (ветер, дождь, снег, жара). Набор этих нюансов позволяет писать по-другому. Ты должен за короткое время зафиксировать что-то, выработать гибкую стратегию поведения и выразительный жест рисования.
— Такие экстремальные условия работы мобилизуют?
— Очень мобилизуют, да. И в этих условиях можно развиваться и дойти до определённого качества мазка и определённого размера картин. Направлений очень много. Можно конкретно стать пленэристом и не париться — не писать большие работы, а можно, наоборот, пойти по пути написания большеформатных произведений. Нужно всё попробовать и найти свой золотой стандарт.
— Пленэристов можно назвать настоящими художниками или это больше косплееры?
— Ну пленэрист и есть настоящий художник (смеётся). Если художник, например, пишет большую работу — баталию, где он берёт рабочий материал? На природе! Ему нужен фон, и, чтобы его воссоздать, в идеале художник поедет в то место, где, возможно, и произошла эта битва, и зафиксирует природу и состояние, сделав несколько этюдов. И только потом будет писать большую работу. Просто художник-пленэрист не всегда пишет большие работы по этюдам. Этюдная пленэрная работа может быть самостоятельна сама по себе.
— У вас есть работы, которые бы вы хотели увеличить?
— Да, я бы увеличил работу, которую писал в вашем городе в День России, у неё есть потенциал. Мне хочется крупно изобразить парад национальностей, как все идут красивые, наряженные, в костюмах. И, конечно, в данном случае этюд небольшого размера не сможет передать масштаб и качество.
— Какие места в Омске для вас оказались самыми вдохновляющими?
— Во-первых, фонтан в сквере Дзержинского, у которого мы сейчас сидим. Интересно, что я не сразу нашёл его. Первый раз я увидел его по телевизору, пошёл искать и нашел другой, маленький фонтан у Успенского собора. Он меня не впечатлил, подумал — не масштабно, и потом я понял, что это был не тот фонтан. Сегодня у меня от малого фонтана совсем другие впечатления, привык к нему, частенько мимо него проходил. А большой фонтан в сквере Дзержинского меня порадовал сразу. Здесь на фоне и здание администрации, и необычные деревья, и аллея, и люди яркие. Всё гармонично. Вообще, у художника-пленэриста есть ряд заготовленных позиций, которые он сразу видит, когда приходит писать на новое место. То есть, когда ты идёшь по улице, ты сразу понимаешь, с какой точки и ракурса лучше писать какой-то знаковый объект — церковь или выразительное здание. Ну или парк и перекрёсток, где люди, — то есть какое-то живое состояние.
— То есть при написании этюда обязательно должны быть главный объект и динамика?
— Да, верно.
— Заметила, что ваши картины очень позитивные. Вы пишете непривлекательные сюжеты, например, заброшки и заводы?
— Я недавно был у друга, который работает в Каргополе на заводе, отапливает город. В его цехе стоят большие печи, куда закидывают чурки. Такой рабочий цех, где царит чисто мужская атмосфера. Друг выходит в робе и в старых, но мощных ботинках с железными носками. Это, можно сказать, такое заброшенное здание, там редко появляются люди, но это очень выразительно, особенно когда там появляется человек, который занят работой.
— То есть вам удаётся разглядеть что-то красивое даже в менее выразительных местах?
— Да, я не хожу по заброшкам специально, мне это не нужно. Чем более гармоничный образ жизни ты ведёшь, чем чище твоя совесть, тем более позитивные у тебя мысли. Когда ты хочешь структурировать свою жизнь, то выбираешь места пребывания с менее агрессивной энергетикой. Тогда тебе хочется видеть праздник в жизни, дышать, петь, танцевать, радоваться, веселиться, любить и поменьше страдать. Думаю, оптимизм в моих картинах отражается, хотя цели такой нет, просто так получается.
— Правильно понимаю, что сюжетов ада и распятия в ваших работах мы никогда не увидим?
— Нет, почему? (смеётся) На самом деле страдание необходимо. И если ты почувствовал его всем сердцем, то лишний раз неплохо пролить слезу. Что такое слёзы? Это очищение внутреннего "я", поэтому порой и страдания тоже можно написать. Просто в страдании ты не останешься надолго.
— Как вы понимаете, что работа завершена? Бывают ли случаи, когда вам трудно остановиться?
— Первый признак того, что работа завершена, — когда люди начинают подходить и останавливаются рядом с этюдником. Второй — время. Пленэр обычно длится от 2 до 4 часов. Золотое время — три часа. Если успел написать за два часа, то ты вообще герой. Четыре часа — будь готов, что ты уже проштрафился. Время — обуславливающий фактор, который заставляет закончить работу. Потому что поменяется время — поменяется состояние, свет, тень, краски. Утром краски более спокойные, нежные, воздушные, а вечером — плотные и тяжёлые. Есть риск, что с утра ненароком можно перейти в дневные цвета, а днём — в вечерние цвета. Ну и третий признак — о завершении работы скажет желудок (смеётся).
— У вас были персональные выставки?
— Да, этой весной моя персональная выставка состоялась в родном городе Каргополе, в духовно-просветительском центре, а ещё два года назад — в педагогическом колледже. В 2023 году мои работы выставлялись в Санкт-Петербурге, Оренбурге и Яранске (Кировская область). Там же были и пленэры всероссийского и международного уровня. А вот на днях выставка-однодневка состоялась у вас в Омске во дворике Городского музея "Искусство Омска". На ней я и ребята из молодёжной секции Союза художников выставляли этюды и зарисовки.
— Какую роль эмоции и чувства играют в вашем искусстве, творчестве?
— Эмоциональный настрой, конечно, важен. Он будет меняться в зависимости от ситуации, вдохновения, времени года, места или города, потому что в одном городе одни краски, в другом — другие. Бывает, что себя необходимо мотивировать, чтобы не быть грустным. Вот, например, конфетки с собой беру.
— А какие любите?
— Караме-е-ельки (смеётся) лимонные, бывает, мармеладки. Шоколад брать с собой не очень люблю.
— Растает, и запачкаетесь, какое уж здесь настроение…
— Да-да, точно (смеётся). Ещё музыка очень активно поднимает настроение. Просто, когда ты пишешь, ты устаёшь, становится тяжело, а любимая музыка даёт эмоциональный подъём.
— А сами работы должны вызывать какие-то эмоции? Бывают люди, которые не ходят в музей, потому что картины не вызывают у них никаких эмоций.
— Думаю, может быть такое, что человек перенасытился походами в музеи или раздул свою теорию, его уже ничем не удивишь. Я тоже нечасто хожу в музеи, я сам — ходячий музей (смеётся). В Омске сходил в музей "Искусство Омска", "Эрмитаж-Сибирь", ходил во "Врубелевский корпус", на импрессионистов смотрел. На творчество, прикладное в том числе, всегда интересно смотреть. Когда ты куда-то едешь, ты себе ставишь заметочки, куда нужно сходить.
— То есть вы ходите в музеи только ради галочки?
— Как только ты начинаешь культивировать положительный образ жизни, ты себе как раз галочки и будешь ставить. Вот смотришь в конце недели и понимаешь, что ты зарядку не сделал, книжку не прочитал или не сказал человеку "спасибо" и "люблю", — то есть у тебя сплошные минусы. А потом ты хочешь, чтобы у тебя что-то случилось положительное в жизни, ничего сам при этом не сделав. Чтобы что-то случилось, надо что-то сделать. Пойти в кафе кого-нибудь пригласить, песни попеть, спортом заняться, йогой, гимнастикой, медитацией. И ты начинаешь эти плюсики себе ставить, и жизнь начинает меняться. Как сказал мой тренер в тренажёрном зале: "Мышцы сами по себе не нарастут".
— То есть вы человек-планер? Поддаётесь чему-то спонтанному, прислушиваетесь к себе в моменты творческих импульсов?
— Планомерности у меня нет. Просто считаю, что хорошо бы закончить день сегодня, чтобы наступило завтра. Безусловно, к интуиции нужно прислушиваться. В простонародье это называется "чуйка". Я не так давно стал слышать себя. Вот сегодня у меня был случай, когда я не прислушался к чуйке. Я шёл по подземному переходу и увидел, как ларёк с сухофруктами и орешками светится, думаю: "Как прекрасно, но зачем я обратил на них внимание". Выхожу на свет Божий из туннеля, захожу в парк и встречаю белку, прыгающую с дерева. Понимаю, что в пакете только бутерброд. И думаю: "Ёшки-матрёшки! Как было бы хорошо, если бы я в этом магазине взял орешков и покормил бы белочку. Тогда я бы был на десятом небе от счастья".
— Что для вас Омск? Город заброшек, плохих дорог, старых панелек? Или всё-таки город-сад, город-искусство и город со своим местным колоритом?
— Вообще, конечно, у вас я чувствую себя дикарём, потому что я сам из маленького провинциального города — Каргополь в Архангельской области. Поэтому здесь я стараюсь насытиться красотой, ищу красивые старинные здания, архитектурные решения, парки и знаковые объекты. Так, у вас я писал центр, пожарную каланчу, здание Литейного завода, часы "Биг Бэн", яхт-клуб, фонтаны (особенно понравился тот, что в сквере Алтунина). Меня удивило, что у вас до сих пор ездят трамваи и даже новые, ведь в нашем городе их уже нет. Я застал время, когда у нас убрали рельсы с дорог. Вообще большой город уже утомляет, выделенный творческий ресурс заканчивается. Сейчас лето — все ещё такие нарядные, фигуры стройные. У вас очень много красивых девушек (смеётся). Для художника это важно. И путешествия для меня тоже важны. Так ты начинаешь себя наполнять новыми впечатлениями и после поездки в другой город на свой начинаешь смотреть иначе. Например, после поездки в Санкт-Петербург и просмотра дворцово-парковых ансамблей обратил внимание на белокаменные церкви родного Каргополя и восхитился. После Оренбурга начинаешь ещё больше ценить и принимать художников, после Бузулука заново влюбляешься в природу родного города. Надеюсь, частичку вашего солнечного города я также увезу с собой, сохраню её в своих работах и начну видеть родной город в новых ярких красках (улыбается).
Фото: Илья Петров