Приверженность традициям, визульные фишки и вкусовые открытия — разбирались, чем живёт рынок виноделия страны.
Во время прогулки по "Винной ярмарке" (18+), которая открылась в Омске 15 августа на территории "Омской крепости", мы поговорили с генеральным директором компании-дистрибьютора "Хорошей компании" Анатолием Иванкиным. Знаток вина из Москвы сконсолидировал у себя более 40 небольших виноделен страны и работает с ними в партнёрстве.
В интервью "Омск Здесь" он рассказал, как живётся небольшим винодельням, какие фишки могут продвигать продукцию и как нащупать свою. Выяснили, о чём стоит помнить виноделам, когда они замахиваются на большие объёмы и какая аксиома поможет им сделать своё вино неповторимым.
Анатолий Иванкин
— Анатолий, вы сотрудничаете с десятками маленьких виноделен России. Как это работает и в чём ваша задача?
— Винодел обычно берёт НДС, затем начинает искать крупного дистрибьютора, пытается там развиваться. Либо самостоятельно старается. Мы сделали проще: мы без НДСники берём маленьких производителей, так как они всё-таки КФХ, к себе. И потом продвигаем их. У меня есть Павел Бусыгин, который не просто коммерческий директор, а один из крутейших людей в винной тусовке, именно российского производства. Он знает историю каждой винодельни, когда она начала работать, даже про те, что появились ещё в 18 веке и раньше. И самая главная наша задача — популяризировать российское вино, чтобы его можно было попробовать в каждом ресторане. Но представьте, что у вас, например, 200 виноделов, которые хотят попасть на полку. И каждый из них делает, допустим, 12 позиций бутылок вина. Исходя из этого, продать его очень сложно.
— На ваш взгляд, что помогает продавать продукцию и делать бренд узнаваемым?
— Одним помогает имя, которое они создавали годами. Возьмём пример, который есть здесь, на ярмарке в Омске. Винодельня "Виталий Батрак", которую 40 лет назад основал Виталий Васильевич Батрак (Минеральные воды). Старейший винодел, можно сказать, отец ставропольского виноделия в современное время. Его все знают, ему все доверяют. Когда мы говорим о нём, то сразу всё понятно. То есть Ставропольский край — это он. Ещё там есть "Железная ферма" (FERRUM WINERY) Александры Железной — тоже хороший винодел. Или, например, наша историческая серия "Антон Висман". Великий Судакский винодел 19 века марки "Рислинг". Он много сделал для российского виноделия в Крыму.
Вообще считаю, что каждому виноделу нужно найти какую-то простую фишку. На вашей винодельне живёт заяц, который ест ваш виноград — сделайте эмблему зайца. В Западном Крыму есть семейная винодельня Жаковых, которые сделали этикетки с котами: позиции вина с разными котами на бутылках. До этого на этом же вине они использовали поля, а сейчас там коты Маркиз и Семён. И вот эти коты продаются больше всего. Какую бы цены мы ни ставили, они всё равно продаются.
— В этом направлении нужно двигаться?
— Массовое производство тоже круто. Любое виноделие — это хорошо. А когда оно у тебя под эгидой большой компании, это делать проще. А вот как выходить ребятам из маленьких виноделен? Они продаются в основном на ярмарках. Они молодцы, они здесь реально всё продают. Они выращивают виноград, собирают его, делают вино и распродают "на улице". Для виноделия это редкость, честно. Есть известная семейная винодельня из Анапы — они тоже всегда продают, рядом с ними стоит большая винодельня с Кубани, наш партнёр. Винодел замечательный. Каждый может делать, что хочет со своим вином. Наша компания представляет эти разные винодельни.
— Анатолий, вы проехали по разным городам. До Омска были в Тюмени, потом отправитесь в Новосибирск. Есть разница в гостях "Винной ярмарки"?
— В Тюмень я влюбился страшно. Если честно, в Омске я не ожидал такого интереса к вину, к ярмарке. Продажи пошли сразу. Обычно люди долго ходят дегустируют, присматриваются, а тут подходили и говорили, что уже пробовали разное вино в других городах, и сразу покупали. Просто потребительский аншлаг! И все хотят пообщаться, делают это с удовольствием. Даже Тюмень так не смогла сделать, там за три дня до конца ярмарки только начали разгоняться. Но там и жарко было. Людям просто хотелось прийти, продегустировать напитки, отдохнуть. А в Омске ещё и покупают — для ярмарки и бизнеса это, конечно, круто. В будни меньше народу, но интересуются. На улице тепло, хорошо.
— На ваш взгляд, маленьким винодельням стоит смотреть в сторону расширения и увеличения производства? Не потеряют ли они от этого свою камерность, душевность?
— Маленькие винодельни в любом случае контролируются государством, то есть КФХ уже под эгидой виноделов. У них есть определённое количество, как говорится, объединений. Все друг друга контролируют. Вот у вас в Омске одна винодельня "Вино моего города", то в Тюмени их две или три. Там они находятся под эгидой одного человека, который это всё контролирует.
Когда мы начинаем производить больше вина, страдает не качество, здесь возникает другой вопрос. Любому виноделу нужно понимать, куда и как он будет реализовывать эту продукцию. Можно произвести хоть 20 тысяч, хоть 20 миллионов бутылок, но нужно понимать, куда ты их денешь. Если ты не знаешь, что делать в такой ситуации, не надо заниматься виноделием. Потому что, если ты сделаешь 20 тысяч бутылок, и скажешь: "Привет, я решил к вам в "Хорошую компанию", хочу с вами работать". Я спрошу: "А сколько у тебя бутылок?". И он скажет, что у него 18 позиций по 20 тысяч бутылок. Это нереально куда-то сразу реализовать.А он не уточнил этот момент раньше, потому что постеснялся.
— И что же с этим делать?
— К сожалению, у вас в Омске нет нормальных винотек. Но можно сделать одну большую — что-то типа винного склада, как, например, "Цех" в Волгограде или как винный склад в Санкт-Петербурге. Там просто гигантская площадка, в которой, условно, хранится 20 миллионов бутылок. В таком случае Омск выиграет, надо только найти инвестора. Тогда туда можно легко поставить это вино с 18-ю позициями, и оно будет интересно. Каждый будет приходить и видеть его. А, если это маленькая винотека, в которой мне выделяют 100 мест, то этого хватит всего на 12 позиций от разных виноделен-партнёров, а у меня их 40 таких.
— То есть виноделу в винотеку пробиться сложно?
— Давайте подытожим, чтобы было понятно. Российское виноделие — это сложный процесс, очень дорогой, страшно дорогой. Если человек занимается КФХ, ему можно памятник ставить. Молодец, что он это делает, потому что денег на это тратится немерено. Но с точки зрения продажи, как дальше развиваться, у меня для него есть главное послание: каждому виноделу нужно чтить традиции всего виноделия мира. Если ты, создавая вино, не будешь пробовать Францию, Испанию, Италию, а будешь пробовать только вино своего производства, у тебя никогда не получится то, что ты хочешь продать. У тебя не будет напробованности, не будет хорошего качественного вина в качестве пример. Это аксиома для виноделия, непробиваемая ничем. Я у нас намучился с разными виноделами, которые просто говорят: "Я для себя делал, мне нравится". И всё. Спрашиваю у него, знает ли он, что такое стиль Шардоне. А он в ответ говорит, что ему нравится апельсин в его вине. Поймите, каждое вино уникально и, чтобы делать терруарность каждого вина, нужно научится делать там, как было сначала, когда-то давно. Хотя бы поймать аромат и вкус, и потом уже на этом играть со своими напитками.
Фото: Илья Петров Изображения созданы с помощью Midjourney