Юсупов и Летягин (справа) у Советского райсуда после заседания.
БК55 уже рассказывала о суде между «Омсктехуглеродом» и МСЧ № 7. Заводские юристы пытаются оспорить заключение Центра профпатологии, установившего профзаболевание бывшему сотруднику «Омсктехуглерода» Александру Летягину.
У сотрудника омского сажевого завода диагностирована ХОБЛ (хроническая обструктивная болезнь легких). Она возникает в результате длительного воздействия на дыхательные органы мелкодисперсной пыли и представляет реальную угрозу для жизни. Юристы завода пытаются доказать, что Александр получил заболевание не вследствие того, что работал в запыленном помещении, а по каким-то иным причинам. Каким? Александр ведет здоровый образ жизни, не курит, занимается спортом, кстати, много лет играл в любительской футбольной команде завода.
Мы поговорили с Александром Летягиным и постарались вместе разобраться в причинах возникшей ситуации.
Об условиях труда:
— Проработал на заводе почти одиннадцать лет. Поначалу аппаратчиком, затем мастером. Воздух в цехах, конечно, загрязнен. В воздухе то, что называется «пылящий техуглерод», дисперсный. В основном цехе без респираторов вообще нечего делать. В реакторном отделении более-менее чисто… Когда я стал мастером, предлагал, давайте там улучшим, давайте это улучшим. Меня руководство год терпело, потом сказали: не нужен такой сотрудник, слишком ты много проявляешь активности.
— В сети было размещено видео с завода. Его сделал крановщик в каком-то из цехов во время ремонта. На видео вообще все черное — стены, потолки… Это фейк?
— Это правда. У техуглерода коэффициент поглощения света близок к 100%. Если в воздухе есть пылящий углерод, он оседает на все поверхности, они постепенно становятся темнее и темнее, если не очищать, не сдувать. С основного оборудования все сдувается. Во время капремонта демонтируется изношенное оборудование, новое устанавливается и красится. С потолка, конечно, не сдувают.
— Много писали о том, что на заводе идет модернизация, все компьютеризируется.
— В основном цеху компьютеризировали, но и руками очень много делается. Когда переводятся технологические потоки, дроссельные заслонки все также руками крутим, хотя это все можно автоматизировать. Половину автоматизировали, а другую часть, возможно, не хотят. Или пока не могут…
Об истории болезни:
— Я сам обратился в больницу. Стал ощущать, что трудно дышать. Пульмонолог отправил меня к профпотологу, а тот отправил в специальное отделение, где сдают все анализы и проходят комиссию. Это все в Омске. Собиралась медицинская комиссия, она же и вынесла решение о том, что у меня профзаболевание.
— В материалах суда говорится, что подтвердили диагноз: хроническая обструктивная болезнь легких? Это то, что называют еще «бронхитом шахтера»? Она возникает, когда микрочастицы забили поры легких изнутри и уже не вычищаются, не вымываются?
— Да, легкие уже не так функционируют, плюс я еще фиброз получил. Врачи заключение сделали. Выписали лекарства, которые необходимо будет покупать. Завод обязан выплачивать мне за лекарства и раз в год лечебно-профилактический санаторий… Но они этого не хотят. На данный момент завод тянет с актом расследования, который они должны были подготовить в течение месяца, но они уже четыре месяца его не проводят. А без этого акта я не могу пройти следующую медкомиссию.
— Получается, что они тормозят твое дальнейшее лечение?
— Да, я даже лекарства не могу купить. Пока я эти лекарства покупаю за свой счет, потом иду в страховое агентство, и они через страховку возвращают мне деньги.
— По сути, они уже сейчас должны оплачивать лечение, а затем, если заболевание серьезное, пенсию?
— Когда присуждается конкретное профзаболевание, на втором этапе медкомиссии определяется процент потери трудоспособности.
— А вообще они как-то идут тебе на встречу? Представители завода когда последний раз звонили?
— Где-то 2 месяца назад. Я им раньше сам звонил. В «Техуглерод» можно позвонить в канцелярию на общих основаниях. Узнавал, когда будет этот акт. Потом подписал договор с адвокатом, теперь адвокат этими делами занимается.
— Почему это происходит?
— Думаю, потому, что если я сейчас выиграю, то многие люди просто пойдут и начнут судиться.
О профсоюзе:
— То есть получается, что каждый сотрудник «Омсктехуглерода» вынужден самостоятельно через суд защищать свои права на безопасные условия труда. А зачем тогда на предприятии профсоюз? По закону, если сотрудник обратился в медицинскую организацию и ему поставлен предварительный диагноз хронического профзаболевания, то после получения заключения из Центра профпаталогий работодатель в течение 10 дней обязан создать комиссию по расследованию профзаболевания. В нее, кроме представителей Роспотребнадзора и медиков, входят представители профсоюза учреждения. В твоей ситуации сотрудники Роспотребнадзора свою часть работы выполнили. По их заключению, в 2019 году на заводе зафиксировано превышение показателя сажи — 6,7 мг на кубометр при предельно-допустимой концентрации в 4 мг. А вот со стороны завода, в том числе, и профсоюза, идет намеренное затягивание процесса. Хотя профсоюз на предприятии есть и даже отметился в Омске «протестными» действиями… А чем вообще профсоюз занят? Как защищает рабочих?
— Зарплату платили вовремя. Идет постоянная индексация зарплаты по коллективному договору, заключенному по инициативе профсоюза.
— А если не секрет, то кто руководитель профсоюза?
— Сейчас профсоюз возглавляет Эльвира Борисовна Лаптева.
— Она больше за завод или больше за людей?
— Все сотрудники профсоюза получают зарплату от завода!
— От имени профсоюза и отдельных работников одно время активно публиковали статьи на омских сайтах. Дескать, они точно знают об отсутствии нарушений со стороны завода.
— Большинство там показуха. А внутри там все иначе.
— Профсоюз «Техуглерода» отметился еще и митингом «против Ориса Брута». Если не секрет, как вас мотивировали пойти на митинг?
— Да просто сказали: будет митинг, приходите. На один час нам сократили рабочее время. Помылись после работы и вышли на митинг.
— Само руководство как-то объяснило, для чего проводится митинг?
— У них, мол, все чисто и четко, они следят за экологией. Все у них в пределах нормы. А все остальное, что показывают и рассказывают, это неправда.
Об экологии:
— А на самом деле: что происходит с экологией?
— Чтобы показать реальность, нужно снимать ночью. Ночью делают выбросы «на свечу».
— На «свечу» — это на факел?
— Это отходящие газы. Если оборудование плохо улавливает из них загрязнения, если есть где-то разрывы в рукавных фильтрах, то все это в атмосферу идет.
— Я правильно понимаю, что факел имеет определенную мощность пережигания?
— В основном пережигается в котельной. Все в котельную уходит. Так оно и должно быть. Если чистый отходящий газ в пределах нормы, пылящий факел должен дожигать остатки — и все. Чуть-чуть превышено содержание сажи — факел сразу черный.
— Порог бездымности очень низкий, да?
— Наверное. Если факел голубоватого цвета, это значит, все чисто идет, оборудование работает нормально, фильтра вылавливающие работают нормально. Если факел алый — это значит, идет выброс.
— Часто так?
— Ну, сложно сказать. В основном все в котельную отходит. На «свечу» подают в основном по ночам. И тогда возникшие неполадки наглядно видны всему городу.
Беседовал Орис Брут
ЧИТАЙТЕ ПО ТЕМЕ:
«Опасная» справка: сажевый олигарх Каплунат «пошел» на еще одну войну — с омскими профпатологами
Судебная тяжба с профпатологами может ударить по бизнесу сажевого олигарха Каплуната