“Неважно, какой театр – традиционный или новаторский. Дрянь есть всюду”. Критик Глеб Ситковский о современных постановках
О том, как разбираться в качестве спектаклей, мы поговорили с членом жюри фестиваля "лиТЕрАТуРа", театральным критиком и журналистом Глебом Ситковским.
Театральный фестиваль "лиТЕрАТуРа" в самом разгаре. До 24 октября омичи откроют для себя десять постановок по киносценариям от девяти ярких театральных коллективов страны. В этом году оценивать спектакли и выбирать лучшую работу будет жюри из столицы. В его составе – театральный критик и журналист, эксперт и член жюри российских и международных театральных фестивалей и лабораторий Глеб Ситковский. Об опасностях, которые поджидают режиссёра, ставящего спектакль по сценарию к фильму, а также о том, чем театральный критик отличается от обычного зрителя, он побеседовал с нашим корреспондентом.
– Глеб, по вашему мнению, насколько вообще удачна идея адаптации киносценариев для театральной сцены?
– Это история такая обоюдоострая, я бы сказал, потому что это действительно стало очень популярно в последние годы. Например, у Кирилла Серебренникова в "Гоголь-центре" какое-то время назад был прямо целый сезон спектаклей по киносценариям. Тогда это всё было осовременено, потому что кино тоже имеет тенденцию устаревать: в одну эпоху, допустим, оно звучало так, а сейчас уже непонятны те реалии, и нужно каким-то образом приближать это к зрителю.
Есть и подводные камни: например, довольно часто театру кажется, что надо взять какой-нибудь хит, поставить его, и все пойдут на это, ведь все же любят этот фильм. Но зачастую зритель хочет услышать те же самые интонации, что он привык слышать в своём любимом фильме, и ему довольно сложно перестроиться. А бывает так, что режиссёр не поставил каких-то конкретных задач и актёр поневоле попадает под власть тех интонаций. Например, в одном театре был спектакль "Покровские ворота", где я постоянно слышал Хоботова из советской комедии. В общем, это такая история, которая зависит от того, насколько интересное решение предлагает режиссёр. Задача режиссёра – всегда присвоить материал, чтобы это был не фильм Михаила Козакова "Покровские ворота", а работа режиссёра X, нашего современника. Вот тогда это интересно.
– А что вам интереснее всего в спектакле по киносценарию? На какие вещи обращаете внимание в первую очередь?
– На этот вопрос невозможно ответить, пока не посмотришь конкретный спектакль. Он может быть как прекрасным, так и ужасным, и в этом он никак не отличается от спектакля по классической пьесе. Важно ли мне, чтобы в нём всё соответствовало тому, как было снято в кино, или наоборот, хочу ли я, чтобы всё было не так – нет. Каждый режиссёр задаёт правила игры, и моя задача – понять эти правила.
– Как смотреть спектакли, чтобы разбираться в их качестве? По каким критериям судить?
– Я могу сейчас вам лекцию на часик прочитать на эту тему, но думаю, что вы вряд ли этого ждёте (улыбается). На самом деле, если всё сводить к простым вещам, то критерий точно такой же, как у любого зрителя, – насколько спектакль эмоционально произвёл впечатление, приобрёл ли ты какой-то интеллектуальный опыт, вышел ли из зала таким же, как вошёл, или уже немножко другим.
– Когда вы оцениваете постановку, больше выбираете головой или сердцем?
– Ну как я могу разделить голову и сердце? Я живой человек и всё воспринимаю точно так же, как и все. Критик – это просто зритель, у которого больше зрительского опыта. Но если я пришёл в зал, я не имею права руководствоваться опытом, который приобрёл раньше. Я должен быть абсолютно чистым листом, таким же, как любой другой зритель, и, опять же, пытаться понять законы, заданные режиссёром. Как сказал Пушкин, судить художника по законам, самим над собой поставленным.
– Чего не хватает сегодняшним спектаклям? Из-за чего чаще всего портится впечатление от постановки?
– Сложно сказать, спектакли все разные. Если мне скучно, то, наверное, это плохо. Если я вижу одно и то же по сотому разу, то, наверное, это плохо. Если на сцене орут без причины или наигрывают, наверное, это плохо. Вот и всё. Но это элементарные вещи, которые, мне кажется, интуитивно понимает любой зритель.
– За что вы любите свою профессию, и наоборот, что в ней может огорчить?
– Наверное, люблю я её, когда вижу хорошие постановки и после этого хожу на подъёме. А не люблю, когда смотрю плохой спектакль. Хороших спектаклей меньшинство. Наверное, по определению 90 % спектаклей должны быть плохими, чтобы на их фоне появилось 10 % хороших, и неважно, какой это театр – традиционный или новаторский. Дрянь есть всюду, в любом театре.
– Не стало ли сегодня сложнее критикам? Во время, когда каждый ощущает ценность собственного мнения и может транслировать его своей аудитории в соцсетях?
– Ну, во-первых, действительно, единственно правильного мнения нет. Каждый зритель фактически создаёт свой спектакль. Вот спроси у трёх человек: "Перескажи, что ты вчера видел". Все трое тебе опишут что-то совершенно разное. И это нормально, потому что ты вслед за режиссёром создаёшь какое-то своё произведение искусства. Во-вторых, соцсети действительно дают возможность высказаться каждому, и не нужно договариваться с редактором, чтобы написать такой-то текст на столько-то знаков. И, раз уж вы задали этот вопрос, расскажу: есть такой проект – Школа театрального блогера. Он развивается во многих российских городах. В рамках этого проекта критики работают со зрителями, которые хотят научиться выражать свои мысли внятно. Чтобы человек не пришёл со спектакля и не написал: "Такое фуфло вчера видел", никак это не объясняя и не доказывая, или наоборот: "Такой хороший спектакль посмотрел, актёры прекрасные". Что читатель может из этого понять? Поэтому мы пытаемся давать людям какие-то азы: как запоминать спектакль, как его анализировать и описывать, как быть внятным. Понятно, что человек, который поступает в эту школу, не становится критиком. У него нет такого количества прочитанных пьес и такого зрительского опыта, но определённую основу он может получить. И я только "за" такую конкуренцию. Я очень хочу, чтобы о театре писали больше, лучше, и буду только рад, если будет много хороших и разных мнений.
Фото: Елизавета Медведева