Поэт считает, что от хорошей жизни хорошие стихи не рождаются.
Александр Валуйский
• Журналист, поэт
Сегодня в новом выпуске проекта #встречисавтором мы познакомились с поэтом и журналистом Александром Валуйским, который прочитал свои неопубликованные произведения. Любитель китайской чайной культуры и экранизации комиксов, лыжник, Александр работает журналистом на Первом городском телеканале и параллельно с этим пишет стихи и прозу.
"Омск Здесь" пообщался с автором и узнал, почему не стоит "тужиться" при создании произведений, должен ли поэт быть грустным и как воспитать внутреннего редактора.
— Александр, кто побеждает — поэт или прозаик?
— В основном я пишу стихи, но как говорится, все поэты иногда пишут прозу, а все прозаики — пытаются писать стихотворения. Даже у Фёдора Достоевского есть стихотворения, правда, их мало, и они не очень качественные, на мой взгляд. Но он запомнился как прозаик, я же ещё пока никак не запомнился.
Начал писать я где-то в старших классах, подвигла к этому, конечно, первая любовь. А потом в 2013 году я попал в литературное объединение при ОмГТУ (учился я в ОмГУ им. Ф. М. Достоевского тогда), его возглавляла Татьяна Четверикова. Сейчас оно называется "Литературная лаборатория". С тех пор я и стал этим серьёзно заниматься, хотя не всегда серьёзно, но тем не менее.
— Первая любовь переросла во что-нибудь серьёзное?
— Нет, как-то не сложилось. Зато я помню, что то первое стихотворение было даже напечатано в газете "Омский университет". Однако само содержание его сейчас уже плохо помню.
— Быть автором — титанический труд? Что даётся легко, а с чем возникают сложности?
— Татьяна Четверикова всегда говорила, что успеха в литературе, как и в любом другом деле добиваются упорные. Поэтому к этому способен каждый. Нужно просто работать. Допустим, я сегодня принёс прозаический фрагмент к прочтению. Рассказ задумывался как новогодняя сказка, я начал писать и понял, что меня уводит в другую сторону — получился рассказ в жанре реализма.
Когда я перечитал, стало понятно, что стоит проконсультироваться по некоторым вопросам со специалистом — с врачом-офтальмологом. Я позвонил, узнал, внёс коррективы, чтобы всё соответствовало реальности. Это верно и для прозы, и для поэзии — нужно выверять каждое слово, мысль. Мои литературные наставники говорят: писатель не тот, кто пишет, писатель тот, кто зачёркивает!
— Вы много зачёркиваете?
— Да, приходится. Нужно изложить тот самый порыв души, вдохновение. А потом начинается процесс редактирования. Тут уже нужен "внутренний редактор", который вырабатывается, когда читаешь других, разбираешь своё творчество.
— Насколько строг внутренний редактор? Сильно ли отличается первый набросок стихотворения от уже готового?
— На самом деле, да, бывает сильно. Бывает, напишешь стихотворение, потом через время смотришь свежим взглядом, понимаешь, что-то нужно заменить, убрать, вычеркнуть! У меня вообще на письменном столе и на рабочем в компьютере есть папка "На доработку" (смеётся). Какие-то произведения или обрывки вообще уходят туда. Я к ним либо возвращаюсь потом, либо забываю о них.
— Часто бывает, что вы гуляете и вас посетило вдохновение, появилась какая-то мысль, и вы её тут же записываете? Или вам нужно сесть и «поймать свой дзен»?
— Это не для записи, но, когда не тужишься, то и получается. Это может произойти в любой момент, приходит какая-то строчка, какая-то деталь, какой-то образ. Если что-то в голове появляется, это тут же нужно записывать, развить. Самое обидное, когда мысль пришла, а ты уже лёг спать, а тебе рано вставать. И начинается эта борьба — спугнуть сон или нет. Мне страшно подумать, сколько гениальных произведений утонуло так у тысяч писателей по всему миру.
— Сейчас популярна социальная поэзия. Насколько вы отражаете сегодняшний день?
— Например, мой любимый поэт Иосиф Бродский мог вдохновиться математической формулой, расписать её в художественный образ. Мог какой-нибудь сюжет из древнегреческих мифов переосмыслить на бумаге. Это на самом деле не очень хорошо. Поэт, писатель в целом должен всегда фиксировать время. То есть, произведение должно быть той же фотографией.
Например, не так давно написал стихотворение о закрашенном в Петербурге изображении Бродского. Споров по поводу картинки было много: кто-то говорил, что это не граффити, а переводная наклейка; кто-то говорил, что автор не художник, а бизнесмен; кто-то, что Бродский на фото курит, это школьники увидят… А меня глубоко задевает, когда подаренные городам украшения уничтожаются коммунальщиками и чиновниками в угоду дикарским подзаконным актам. Дескать, дорогу вовремя отремонтировать у нас не могут, расселить аварийный дом — это не к нам, надпись с рекламой наркотиков на стене может висеть пять лет, а вот портрет поэта, да ещё и курящего — это преступление.
— В каком состоянии легче писать — в спокойном или когда бурлят эмоции?
— Есть такое мнение, что хорошие стихотворения от хорошей жизни не рождаются. Ведь произведение должно задевать за душу. Поэтому это довольно справедливая мысль. Но очень радостно находить исключения, а они, правда, бывают.
— Значит, писатель должен быть грустным?
— Например, мой отец, проработавший 10 лет в шахте в г. Воркута, рассказывал, что зимой в городе есть традиция — заглядывать прохожим в лица. Ведь, когда морозы, можно легко обморозиться. И если что-то начало белеть на лице, надо предупредить человека. Эта мысль мне понравилась, я её докрутил во что-то цельное, сегодня вот прочитаю стихотворение. Писатель должен чувствовать жизнь, а она не всегда весёлая.
Фото из личного архива Александра Валуйского