Разбираемся, насколько это частая практика, чем обычно объясняют родители свои отказы и как с ними воюют медики.
Недавно в Омске произошел резонансный случай: женщина отказалась от лечения 14-летней дочери из неких религиозных убеждений. По крайней мере, такой мотив назвала прокуратура, после вмешательства которой девочку все-таки госпитализировали. У подростка наблюдалась белковая недостаточность, она весила всего 25 кг, однако мать не пускала педиатров в дом. А когда медики — с помощью полиции — все-таки увезли девочку в больницу, написала отказ от госпитализации. Добиваться ее пришлось уже прокурорам через суд. Сейчас ребенок находится в стационаре, постепенно набирает вес. Других данных о его состоянии областной минздрав не дает, ссылаясь на врачебную тайну. Характер религиозных взглядов матери никто не уточнял (суду это неинтересно), известно только, что врачам она говорила, что не верит медикам и предпочитает полагаться на бога.
Случаи, когда родители по каким-то своим причинам — убеждениям, незнанию, халатности — препятствуют лечению детей, в России происходят не так уж редко. Город55 решил выяснить, чем чаще всего мотивируются такие отказы и какова юридическая сторона этой проблемы: ведь законодательно и этически здесь сходятся право родителей на самостоятельный выбор лечения и права детей на охрану здоровья.
Фото: Медиахолдинг1Mi
Дети-маугли и «встал и пошел!»
Летом 2019 года в Сочи погиб двухмесячный младенец. В СМИ его назвали ребенком-маугли, потому что родители не зарегистрировали его рождение и скрывали малыша от врачей. Официально его просто не существовало. Как пишет «КП», семья увлекалась экстрасенсорными практиками, мать считала, что может работать с энергетикой и оздоравливать организм, отец «провидел» будущее. Надобности в медиках они не видели, роды провели самостоятельно. Когда ребенок заболел — не ел, все время спал и терял вес — звать врача тоже не стали. Поехали в больницу, когда состояние было уже критическим. К сожалению, врачи уже ничего не могли поделать.
Снова Сочи. В августе там отдыхала семья из Подмосковья. После одного из обедов 6-летнему мальчику стало плохо, однако мать решилась набрать «03» только на четвертые сутки его мучений. Медики настаивали на срочной госпитализации с диагнозом гастроэнтерит, но женщина категорично выдворила их из номера гостиницы. Те решили обратиться в полицию, началась проверка. Позже «КП» выяснила, что женщина сама работает врачом — лором — и, возможно, надеялась справиться своими силами. Судьба мальчика не уточняется.
В Ростове-на-Дону тем же летом женщина попыталась забрать домой ребенка с острым аппендицитом. Она устроила скандал в приемном отделении (видео долго обсуждали в соцсетях), написала отказ от госпитализации, а сына сдернула с кушетки со словами: «Встал и пошел», пишет «Версия». Персоналу пришлось вызывать полицию. Мальчика все же удалось прооперировать, мать принесла извинения. Она не поверила в болезнь якобы потому, что сын любит преувеличивать.
Известен и противоположный случай. В декабре «Медуза» рассказала историю пятилетней девочки, которая всю жизнь провела в частном перинатальном центре. Ее оставила там мать, глубоко верующая, которая убедила себя и окружающих, что ребенок неизлечимо болен, хотя врачи считают, что с ним все в порядке. Семья платила за пребывание дочери в престижном центре, но ограничивала посещения даже родственников. Медики опасаются, что такая изоляция здорового ребенка губительно скажется на социализации. Только после огласки истории органы опеки предложили суду ограничить мать и отца в родительских правах.
Это лишь несколько последних случаев, которые обросли подробностями в СМИ. Чаще всего о гибели детей после отказа родителей от лечения сообщается без уточнения мотивов. Иногда пресса пишет о спасении детей, после того как мать удалось уговорить «всем миром». При этом не менее часто встречаются новости о фатальных исходах из-за того, что ребенка вовремя не госпитализировали сами медики.
Фото: Медиахолдинг1Mi
«Встречалось чаще, когда были развиты секты»
В Омской области таких случаев известно немного. Самый громкий до этого — в 2018 году произошел в деревне Урусово Саргатского района. Но там до обращения к медикам дело не дошло, женщина, вместо того, чтобы обратиться в больницу, лечила сыпь на теле младенца детским кремом. Мальчик умер от чесотки, осложнившейся воспалительным процессом внутренних органов. Мать судили за «Причинение смерти по неосторожности» и приговорили к штрафу в 8 тыс рублей.
«Идейных отказов я не встречал уже давно. Раньше, когда больше были развиты разные секты, это встречалось, сейчас уже нет. И опять же, в сектах не отказываются от медицины вообще, отказывались от определенных препаратов. Сейчас нам больше доверяют», рассказал Городу55 главный врач станции скорой помощи в Омске Максим Стуканов.
Официальные религии спешат заверить, что никаких запретов на получение медпомощи для своих прихожан не вводят.
«Церковь никогда не запрещала необходимое медицинское вмешательство. Более того, призывает своих чад пользоваться медицинской помощью по мере необходимости. Это совершенно ясная позиция, которая отражена и в социальной концепции РПЦ, где сказано, что жизнь и здоровье человека — это божий дар. Тело человека — храм находящейся в ней души, а блюсти чистоту этого храма — даже не право, а обязанность каждого христианина», — прокомментировал нам пресс-секретарь омской епархии РПЦ протоиерей Дмитрий Олихов.
«Бытовые» отказы
Чаще всего родители отказываются везти ребенка в больницу по различным бытовым причинам, говорит Стуканов. Такие случаи нередки — скорая помощь сталкивается с этим примерно раз в месяц. Обычно людей удается убедить, но иногда медиков выдворяют с угрозами вызвать участкового.
«Медики объясняют суть заболевания, риски. Где-то нужна рентгенография, где-то лабораторное исследование — такие моменты на этапе скорой помощи не решаются, нужен стационар. Некоторые родители отказываются.
В основном по бытовым причинам. «Не могу оставить дом без присмотра», «Не с кем оставить другого ребенка», «Некому за собакой следить», «Дождусь, завтра муж с вахты приедет» — бывают такие случаи», отмечает главврач скорой помощи.
Впрочем, это касается некритических состояний, когда прямой угрозы жизни нет, но нужны дополнительные исследования. Как правило, родители пишут отказ от госпитализации, а потом вызывают скорую снова или на следующий день сами идут в поликлинику. Извещать в таких случаях полицию или органы опеки Стуканов не видит смысла. А в тяжелых ситуациях, по его словам, никто не отказывается.
Фото: Медиахолдинг1Mi
Не видят глубоких проблем с «пациентским диссидентством» и педиатры. Им приходится сталкиваться с разными моделями поведения взрослых: одни бегут в больницу «при первом чихе» ребенка, другие обращаются в последний момент. При этом категоричных отказов — единицы, и обычно ситуации удается разрешить после серии бесед. Иногда медицинские аргументы подкрепляются угрозой задействовать органы опеки.
«Случаи такие бывают, но не так часто и не такие глубокие. Был у меня ребенок — мама не хотела госпитализировать. Они только вернулись из одного стационара, она не хотела ехать в другой. Основной довод был, что она боится дополнительных инфекций. Пришлось побеседовать с мамой, с папой, с бабушкой. После этого они все-таки приняли правильное решение», — рассказала участковый педиатр детской городской поликлиники № 2 Ольга Баширова.
«Понятно, что родители пишут отказ, беря на себя ответственность вплоть до самого плохого исхода, но все равно — ходишь, смотришь, стараешься убедить. Это же не так, что взял отказ, ушел и больше ничего не видишь и не знаешь», — говорит она. При этом на решение о госпитализации могут повлиять и социальные условия семьи.
Если медики видят, что состояние не столь тяжелое, но дома ребенок не получит должного ухода, то его стараются отвезти в больницу.
ВИЧ-диссидентство
Еще одна проблема — ВИЧ-диссидентство. Люди, которые не верят в существование вируса, часто ставят под угрозу и здоровье своих детей. В 2018 году в Иркутске погибла четырехмесячная девочка, у матери которой диагностировали ВИЧ пять лет назад. От терапии она отказалась даже тогда, когда положительный статус выявили у ребенка.
При этом в омском СПИД-центре утверждают, что в регионе с этим проблем нет. Хотя признают, что приходится судиться.
«Спасибо нашим судам и в целом правовой системе — у нас отказов не было. Суды по этому вопросу нами были выиграны и все дети получают терапию. Врач говорит родителям, что если они не согласятся на исследования или лечение ребенка, то будет суд. А затем им может грозить лишение родительских прав. Это работает», — цитирует «Омскрегион» главного врача омского СПИД-центра Ольгу Назарову.
Фото: Медиахолдинг1Mi
Какие права есть у медиков
Статистику отказников в регионе, как и в стране, никто не ведет, поэтому оценить масштабы проблемы сложно. Однако законодательство не так давно стало отдавать приоритет заключению медиков перед правом родителей на выбор лечения. Раньше у клиник была возможность обращаться в суд, чтобы оспорить отказ, но иск мог рассматриваться два месяца. Поправки в ФЗ-223 внесли в 2016 году.
Как сообщили Городу55 в региональном минздраве, омские медики действуют по порядку, прописанному в этих поправках (Кодекс административного судопроизводства № 223-ФЗ, дополненный главой 31.1). Сейчас иски рассматриваются в пятидневный срок, в экстренных ситуациях — день.
Решение о необходимости экстренного медицинского вмешательства перед этим должен вынести консилиум врачей. Параллельно органы опеки могут рассмотреть возможность ограничения родительских прав, но это более долгая процедура.
По такому сценарию развивалась и история с истощенной девочкой в Омске. По нашим данным, суд вынес решение за 4 дня, после чего ее смогли госпитализировать. Сейчас религиозную мать хотят ограничить в родительских правах.
При этом закон, хоть и облегчил жизнь медикам, имеет изъяны. Иногда вопрос медицинского вмешательства — дело часов и минут, а клиникам для обращения в суд нужны дни, чтобы собрать все справки и документы. Кроме того, бывает, что прямой угрозы жизни нет, но необходимо длительное лечение. В таких случаях решение остается за родителями.