Яркий пример того, что нужно защищать не только инвесторов от местного бизнеса, но и местный бизнес от инвестора
Тема, которую я давно хотел затронуть, не касается напрямую Омска. Точнее, касается, но по нашему региону у меня нет на руках подтвержденных документами фактов.
Тема эта почему-то никогда никем у нас не освещалась.
Эта тема – инвестиционный климат в России. Его принято защищать, считается, что любой бизнес, который пришел в Россию из-за границы и даже принес деньги, — это в любом случае священная корова, которую вообще нельзя трогать – ни словом, ни некорректным взглядом. Но тут нужно понимать, что в последнее время «защита инвестора» как-то незаметно начала превращаться в ущемление российских предприятий.
Примеров достаточно. Расскажу о близком мне. До 2015 года я работал в строительстве на инженерных должностях, причем в строительстве промышленных объектов. В числе прочего работал на Братском лесоперерабатывающем заводе и примерно понимаю, что такое лесоперерабатывающий комбинат.
В Республике Коме есть аналогичный ЛПК, который принадлежит австрийской корпорации Mondi Group. «Монди Сыктывкарский ЛПК» — это различные бумаги, картона, другая продукция лесопереработки, контроль лесозаготовительных предприятий, лесные дороги, собственные ТЭЦ и очистные сооружения, которые обслуживают не только производство, но и город. Один из видов продукции комбината знают в каждой конторе – это бумага для принтеров «Снегурочка». Работают там постоянно чуть больше 3 тысяч человек, но с членами семей, подрядчиками, обслуживающими организациями и так далее – добрых несколько десятков тысяч. Это – не для рекламы, это – для того, чтобы показать масштабы.
Поскольку Mondi Group – австрийская фирма, то и порядки в Сыктывкаре стараются наводить по австрийским стандартам. Естественно, в плане технологии комбинат не стоит на месте, владельцы постоянно вкладывают средства в развитие. Только осуществляющаяся сейчас программа модернизации «Горизонт» оценивается в 7,5 млрд рублей, а такие инвестиционные программы там реализуются постоянно.
Так вот, для руководства всей этой работой на АО «Монди Сыктывкарский ЛПК» была создана специальная структура — «проектный офис», чья задача – осваивать инвестиции в соответствии с поставленными владельцами задачами. В общем, занимается тем же, чем на наших предприятиях – отдел капитального строительства, то есть курирует реконструкцию, модернизацию оборудования и новое строительство.
10 лет завод работал без особых конфликтов, участвовал во всяких социальных программах и вообще считался в республике образцом для подражания, пока там в очередной раз не сменили этот самый «проектный офис». Но российские наемные менеджеры «Монди Сыктывкарский ЛПК» не были бы сами собой, если бы согласились работать за одну зарплату. Причем, оказывается, стремление иметь что-то сверх договора о найме (если получится, конечно) – явление интернациональное.
На комбинате работают подрядчики — десятки строительных и монтажных организаций, не входящих в структуру комбината. А стройка – она и есть стройка. Когда она уже началась, постоянно оказывается, что в проектах есть некоторые погрешности, и объемы работ фактически больше, чем планировалось… «Разбухание» проектов – явление повсеместное, этому никто не удивляется. На каком-то этапе обязательно начинаются корректировки, дополнительные инвестиции, перенос сроков и так далее. С австрийцами договариваться сложнее, чем с нашими заказчиками, но менеджеры этого самого «проектного офиса» нашли выход.
Поставщики оборудования специализированные европейские фирмы, в основном из Германии. Есть финны, например, VIAFIN TERÄSTORNI. На монтаже работают русские подрядчики, чаще всего — из Санкт-Петербурга, а руководят иностранцы. При строительстве или модернизации промышленных объектов обязательна такая вещь, как шеф-монтаж. Считается, что производитель оборудования лучше других знает, как его монтировать, поэтому его представителей и нанимают на руководство монтажом.
Раньше все было нормально, наши тоже не пальцем деланные, российские нормативы не намного лояльнее европейских, да и опыт работы с европейцами есть. Но тут начала работать та «схема», слепив которую, «менеджеры-наемники» прыгали, как дети, от само-восхищения, уверовав в наступившие «золотые дни».
Как оно происходит сейчас? Проект утвержден, финансирование идет, начинается строительство. Заказчик – тот самый «проектный офис» Монди. Подрядчик – российская фирма. Назовем ее «Стандарт-монтаж», чуть позже вы увидите, как из уникальных российских строительных компаний не по доброй воле делают «стандарт». Задача: смонтировать иностранное оборудование в соответствии с технологическим заданием. Причем оборудование – это не какие-то отдельные станки, которые привез и поставил, это – огромные емкости для хранения целлюлозы или что-то подобное, это «бачки» в тысячи кубометров объема и соответственные сооружения вокруг них.
И вот «проектный офис» «Монди» настаивает на том, чтобы российский подрядчик заключил договор на «шеф-монтаж» оборудования с конкретным иностранным подрядчиком. Никто и не догадывается, что таким образом подрядчика укладывают на «прокрустово ложе». Его начинают укорачивать до сыктывкарского стандарта.
Заключается договор, фирма «Стандарт-монтаж» получает аванс, скажем, в 50 миллионов рублей и начинает работать. До какого-то момента все хорошо. Правда, иностранцы выставляют требования, идущими вразрез с российским ГОСТами и СНиПами. Скажем, финны хотели, чтобы для подъема конструкций использовались только домкраты определенной финской фирмы, аренда которых стоит в несколько раз больше, чем русских аналогов. Эти расходы включаются в смету как дополнительные, но за счет российского «Стандарт-монтажа». Потом еще что-то обязательно «вылезет» сверх проекта.
Но на первом этапе все довольны. Заказчик понимает: если строители не будут делать эти появившиеся сверх проекта дополнительные работы, то нужно останавливать стройку. Без фундамента стены не возведешь, а фундамент вдруг оказался дороже, чем планировалось. И начинает обещать. Дескать, дорогой, работай, делай, а мы тут порешаем, разберемся, только скажи, сколько эти дополнительные работы стоят… Слово купеческое – все оплачу!
Дальше – больше. Подрядчик строит, вкладывая свои деньги. Начинаются придирки. Время идет. «Шеф-монтаж» иностранцами затягивается, они ведь получают деньги за часы, а не за результат. Тянет с приемкой каждого этапа и заказчик, месяцами что-то с кем-то согласовывая. А подрядчику нужно платить своим рабочим. Разогнать 100 человек – где их потом соберешь?
И вот тут наступает «момент истины». Как правило, к этому времени условный «Стандарт-монтаж» выполнил объем работы, раза в два превышающий тот, что оплачен авансами. К 50 миллионам, полученным от заказчика, вложил еще 50 миллионов своих. Однако российские менеджеры «Монди» подрядчику говорят: «Мы тут посоветовались с иностранными специалистами, они не довольны, русский рабочий – плохой рабочий, ты, дорогой, не справился, мы расторгаем с тобой договор».
Подрядчик – в шоке: «А мои 50 миллионов? Я же их потратил на вашу стройку!» На что «проектный офис» отвечает: «Это – твои проблемы, дорогой. А пойдешь в суд – заплатишь еще и неустойку в 150 миллионов, так как все сроки сорваны, ты нарушил договор, ты не справился…»
Но работы-то в физическом смысле уже сделаны! Оборудование смонтировано! Осталось только навести последний лоск и подписать тот самый акт! В результате в бюджете инвест-программы появляются 50 миллионов «внеплановой экономии». Австрийцам, конечно, об этом не докладывают. На эту сумму производится «корректировка» проектов других подрядчиков. Те получают деньги за работу, которой зачастую фактически не было. Но на которую есть акты о приемке работ, подписанные «проектным офисом». Естественно, никого из причастных к «схеме» не обижают, и национальность тут роли не играет.
Ну, а дальше ищется новая фирма, заключается новый договор и все повторяется по второму, третьему и так далее разу.
«Прокрустово ложе» работает как денежный станок, шинкуя в капусту российских подрядчиков, укорачивая их до стандарта «проектного офиса» «Монди», обогащая их же «менеджеров-наемников».
При этом общий объем инвестиций со стороны австрийцев не меняется ни на копейку, по бумагам все хорошо. Австрийцам, по большому счету, наплевать, как там русские между собой их инвестиции делят, австрийцам важно, чтобы предприятие работало, не отставало от прогресса, оставалось технологически конкурентным и давало прибыль. Это может обидеть бойцов российского спецназа, но нам кажется, что пот и кровь российских строительных подрядчиков, которыми обильно полит алтарь холдинга «Монди» в Сыктывкаре, уже дает право бумагу для принтеров «Снегурочка» называть краповой.
Все довольны, кроме «кинутых» строителей. Правда, репутация АО «Монди Сыктывкарский ЛПК» в среде специализированных строительно-монтажных организаций начинает падать, а сфера эта достаточно узкая. И работать в Коми хотят все меньше грамотных фирм. Но пока ситуация дойдет до австрийцев, все менеджеры «проектного офиса» и их реальные партнеры успеют обеспечить безбедную жизнь для трех поколений своих потомков.
Откуда знаю эту историю? На «австрийскую разводку» нарвался один бывший омич, с которым я знаком еще по тем временам, когда сам работал в строительстве. И знаете, что самое подлое в этой истории? Даже не то, что русские фирмы все менее охотно работают с иностранцами, видя риск быть «кинутыми». Самое подлое – вот эти разговоры «русский рабочий – плохой рабочий, никто не справляется, грамотных специалистов нет, одни дикари», которыми менеджеры из «проектных групп» прикрывают любые срывы сроков и остальные свои «художества». То, что они – в позиции «священной коровы», перед которой надо приседать и кланяться, о которой никто публично не скажет дурного слова, что бы там ни творилось. Но грамотные подрядчики начинают шарахаться от контрактов с такими «австрийцами», точнее, с их «проектными офисами», как от чумы, а от этого и самим инвесторам проблемы.
Может, пора уже подумать, что в понятие «инвестиционный климат» входит и защита собственных организаций?