Герои её произведений — это не слепок с автора. Она пишет о реально существующих или существовавших людях.
Наталья Елизарова
• писательница, сотрудник Исторического архива Омской области
Сегодня в проекте #встречисавтором — писательница, сотрудник Исторического архива Омской области Наталья Елизарова. Она признаётся, что любит собирать грибы, а три года назад начала заниматься живописью. Омский автор уже выпустила 9 книг прозы.
Говорит, у неё буддистское восприятие мира, считает, что Бог есть во всём, даже в бродячей собаке. Писательство для неё — базовая потребность. Без него с каждым днём растёт острое недовольство собой. Наталья решила написать повесть об Омске, называя его серым, с чиновничьим произволом, а людей в нём — привыкшими тянуть свою лямку. Однако её новая повесть не об этом.
"Омск Здесь" пообщался с автором, чтобы узнать, с чего нужно начать менять Омск, почему писательство — для неё сродни актёрской профессии, и как часто ей в жизни приходится ждать.
— Почему проза, а не поэзия?
— Ну стихов не писала никогда. Хотя, признаться, пробовала. Но это не поэзия — так, рифмованные строчки. Чтобы быть поэтом, нужно иметь какое-то иное ощущение мира — лёгкое, воздушное, невесомое. Быть тонкокожим. Прозаики народ приземлённый. Я из них.
— Что для тебя работа? Какие ещё есть страсти в жизни помимо "станка"?
— Работа для меня, думаю, как и для многих авторов — способ заработать на кусок хлеба. Если бы творчество кормило, необходимость в ней отпала бы сама собой.
Помимо творчества, одно из любимых занятий — собирать грибы. Считаю, это самая приятная и умиротворяющая форма досуга. Мой "грибной" стаж, пожалуй, даже посолидней, чем литературный. Дедушка с бабушкой брали меня в лес с малых лет.
Три года назад начала заниматься живописью. Считаю, это ещё одна возможность преобразить мир, добавив свои краски. Хотя художественного образования нет. Своей страстью считаю кино, особенно зарубежное: фильмы Бергмана, Росселлини, Висконти… Ещё люблю театр. Из омских театров особенную симпатию испытываю к Лицейскому. Талантливые, самобытные и абсолютно непафосные ребята. Каждая постановка — открытие.
Обожаю путешествовать. Путешествия дарят ощущение свободы и новые впечатления. Впоследствии всё увиденное во время поездок становится материалом для новых художественных произведений.
— Рассказ "Плачущий Будда" написан после очередного путешествия?
— Нет, я не была в Индии. Но езжу часто, однако больше по работе и не так далеко (смеётся).
— Что тогда вдохновило на далёкий индийский колорит?
— В первую очередь буддистское восприятие мира. Оно мне ближе, чем христианское. А вообще, помнится, попалась на глаза газетная статья о том, что в Индии очень плачевное положение домашних животных. Скитаются грязные, тощие коровы. Там они священные животные, но ухаживают за ними только иностранные волонтёры. Ну и мой ритм жизни и окружающих меня людей похож на беличье колесо, в котором вращается главный герой. Рассказ философский. О человеческом лицемерии. О том, что нужно ценить каждый миг жизни, отличать настоящее от шелухи. О том, что Бог — во всём, в том числе и в бродячей собаке.
— Написали ли бы что-то подобное об Омске? Каков для вас колорит по-омски?
— Я уже пишу о городе. Надеюсь, в этом году смогу закончить эту вещь.
Несколько лет назад в эссе я написала об Омске такие строки: "Серый наш город, тусклый. Чиновничий. Город Гоголя и Салтыкова-Щедрина — с чиновничьим произволом и рабской покорностью. Чуть мысль живая загорится — сразу её под бюрократический каток: забить-законопатить циркулярами, чтоб в другой раз измышлять неповадно было. Люди — забитые, потухшие, разуверившиеся, привыкшие тянуть свою лямку… Можно сколько угодно говорить о преобразовании внешних условий существования — архитектуры, ландшафта и т. п. Пока не наступят изменения в сознании людей, ничего не получится. Чтобы получилось что-то, каждый должен выползти из своей раковины…". Своего мнения я, пожалуй, не изменила. Но моё художественное произведение будет не об этом.
— О чём тогда будет повесть?
— Неблагодарное это дело — заранее раскрывать сюжет. Есть писательская примета — скажешь, о чём будет книга, не напишешь. Я в этом отношении человек суеверный.
— Для вас писательство — необходимость?
— Базовая потребность. Да, я могу какое-то время не писать, но при этом буду ощущать растущее с каждым днём острое недовольство собой.
Творчество — это проявление свободы в чистом виде. Возможность в лице своих героев примерить на себя чужую жизнь. В некотором смысле это сродни актёрской профессии. Но актёр, как правило, находится в чрезвычайно зависимых условиях — от режиссёра, от драматурга, от партнёров по сцене или съёмочной площадке. Писатель в этом отношении имеет большую независимость: стол, стул, ноутбук или блокнот с ручкой — это всё, что тебе нужно.
— Часто приходится в жизни что-то ждать?
— Я не могу сказать, что я чего-то жду и не дожидаюсь. Но иногда просто бывает, что ждёшь, и, оказывается, что это не всегда своевременно. И тогда вспоминается известная поговорка "Ложка дорога к обеду". Часто бывает, что ты получаешь эту ложку, а она уже к ужину.
— Кто они — герои твоих произведений?
— Герои моих произведений — это не слепок с автора, хотя бытует широко устоявшееся мнение, что писатель пишет, прежде всего, о самом себе. Я пишу о реально существовавших людях. Моя последняя повесть, к примеру, посвящена Марине Цветаевой. Хотя, признаться, я никогда не ставила перед собой цели написать историческое произведение. Для меня главное — уловить дух эпохи, придать повествованию черты и колорит минувшего времени. Для этого приходится изучать огромное количество исторических источников.
— Какие у них планы на жизнь?
— Все мои произведения в основном о том, что воплощение планов и честолюбивых замыслов ещё не делает человека счастливым. Герои добиваются успеха, но остаются в одиночестве. На своём высоком, холодном Олимпе. Но если в общих словах, то всё-таки мечтают о гармонии — с самим с собой и с окружающим миром.
Фото: личный архив Натальи Елизаровой