Мастер ювелирных дел рассказал о своей серебряной бороде, технологиях и вдохновении.
Сегодня, 31 января, отмечается Всемирный день ювелира. Чтобы поподробнее рассказать об этом драгоценном деле, мы отправились в мастерскую Сергея Захарова Silver Beard. Попадая туда, где кипит золото-серебряная работа, оказываешься в неведомом мире, среди разных станков и всевозможного оборудования, но понимаешь, что главным инструментом ювелира и по сей день остаются его руки. Мы поговорили с Сергеем о том, как он начал заниматься делом всей жизни, как создавал мастерскую и собирал коллектив. А ещё поговорили о развитии, металлической мистике, мечтах и счастье.
— Сергей, расскажите немного о себе.
— Я родился в Риге, хотя родители родом из Омской области, и в 1995 году мы вернулись сюда. Отец мой был ювелиром, неплохим, кстати. Я в профессии с 6 лет, официально — с 16. Можно сказать, что я потомственный ювелир, хотя в детстве меня отец разочаровал немного, сказав, что потомственными ты считаешься, если твой дед был ювелиром. Я страшно из-за этого переживал, поскольку "потомственный ювелир" так красиво звучало. В 6 лет я паял отцу звенья для цепочек, это было очень страшно, казалось катастрофой — что-то испортить. Возвращаясь после школы, приходил в мастерскую и помогал отцу, делал грязную работу. Образование у меня 8 классов, и я рад, что родители не стали меня толкать дальше учиться. В советское время можно было уйти из школы после 8 класса, получить профобразование. Я пошёл сразу работать, это называлось "самообучение при производстве". Меня отец взял к себе, я официально устроился к нему на работу. Были попытки получить образование именно по ювелирке, я не успел окончить Московский заочный народный университет искусств. Как раз случилась перестройка, потом развал СССР, и нас просто выкинули, потом потребовали денег, и с обучением было покончено. А в другие места, например в Красносельское училище, родители меня побоялись отправлять, далеко. В нашей профессии часто бывает самообразование, саморазвитие.
— Как и когда вы открыли свою мастерскую?
— Silver Beard образовалась в 2012 году. Я всю жизнь работал один. Хотя в своё время с коллегой организовал в Омске завод, небольшое производство, но потом каждый из нас ушёл в своём направлении. А потом мы с ещё одним моим коллегой поняли, что настал момент, когда нужно объединяться. Сначала нас было двое, потом присоединился ещё один товарищ, он у нас отвечал за дизайн, за современные технологии, был 3D-модельером. Через какое-то время наши пути тоже разошлись, каждый понял, что у него свои интересы, просто образовалось три бренда, и мы все сотрудничаем. У меня осталась мастерская Silver Beard — "Серебряная борода".
— А почему такое название?
— Сначала мы назывались под старину "Гроссмастер", с немецким оттенком. Но потом, когда привлекли третьего партнёра, решили изменить название. Мы как раз начали с линейки мужских вещей, и один из партнёров придумал название Silver Beard. Мы разработали логотип, и нам так всё понравилось, что решил назвать так мастерскую. Как раз начался бум бород. Решили так и оставить.
— Какие основные сложности в вашей профессии, а что наоборот легче всего даётся?
— Наверное, самая большая сложность — это вход в профессию, он очень долгий. Как говорил друг моего отца, большой мастер: "В этой профессии ты учишься до конца". Нет предела, потому что эта профессия объединяет очень много всего, ну, это если говорить именно о мастере с большой буквы. В производствах всё дробится, один человек занимается только полировкой, другой закрепкой камней, третий гравирует, четвёртый паяет. А если ювелир — мастер, он, конечно, тоже не может охватить всё, но старается. Всю жизнь ты учишься-учишься-учишься. Новые люди всегда думают, что это быстро, ты пришёл, научился, нет, на некоторые вещи уходят многие годы.
А если говорить о лёгком — я встречал людей, у которых просто природный талант, им всё даётся легко, и они с первого раза делают то, что кто-то делает с десятого. Мне попадалось несколько таких человек, но это большая редкость.
— Расскажите, какие технологии вы используете.
— Ну, допустим, 3D-моделирование, если говорить о новом. Используем фрезерные станки. Сейчас у ювелиров очень много возможностей, есть фирмы, которые под нас заточены, где выращивают изделия на 3D-принтерах. Ещё из современных технологий мы используем лазерную пайку, это позволяет собирать сложнокаркасные изделия. Раньше всё это паялось огнём, что вызывало определённые сложности, например, нельзя было использовать изделия со многими камнями, а сейчас аппарат лазерным лучом бьёт и оплавляет.
— Но вы используете и старые технологии, ручной труд?
— Говорят, ювелир — это слесарь, но более высокой квалификации (смеётся). Конечно, мы что-то делаем вручную, вставляем камни, например. Есть уже технология, которая позволяет камень вставлять на начальном этапе в воск и отливать сразу с камнями. Но мы часто работаем по старинке, делаем так называемое посадочное место под камень, высверливаем его, вставляем камень, натягиваем металл.
— Я так понимаю, если полностью ручной труд, то это очень дорого получается?
— Конечно, ведь он требует определённой квалификации. Чем серьёзнее мастер, тем дороже стоит его работа, потому что очень долгий путь был пройден, много вложено времени, сил и даже денег. Современные технологии помогают удешевить процесс в несколько раз. Без них никуда. Опять же на пятки наступает молодёжь, для которой современные технологии — это уже обыденность. Приходится идти в ногу со временем.
— Часто ли в вашей профессии удаётся творить, придумывать что-то самому?
— В основном да, это приходится делать. Но поскольку у нашей мастерской направление такое специфическое и мы работаем по заказам, очень часто люди приходят с уже готовой идеей. Мы пытаемся что-то скорректировать, улучшить или предложить более художественный вариант. Это процесс достаточно сложный, в основном мы предлагаем изменить что-то, чтобы вещь была уникальна.
— И что вас вдохновляет, когда вы творите?
— Всё что угодно. Даже если кто-то хорошо пошутил, у тебя хорошее настроение, и ты прям вдохновлён. Обычно, как меня учили с детства, я смотрю, смотрю картинки. Есть вещи, глядя на которые, ты думаешь: "Почему не я это придумал?" Они толкают на движение.
— Расскажите самые забавные или курьёзные истории, связанные с вашими клиентами.
— Есть такая история, по Омску она давно ходит. Человек хотел сделать подарок на свадьбу, решил подарить золотой крест. И попросил на обратной стороне сделать гравировку "От Алика". Ювелир сделал всё. И, когда Алик посмотрел на крест, то бы немножко шокирован, потому что в результате получилось: "Спаси и сохрани от Алика".
Бывают шокирующие истории, над которыми только потом смеёшься. Однажды девушка принесла изделие с камнями на переплавку. Ювелир был сильно занят, к тому же изделия бывают не совсем чистыми, иногда сразу не поймёшь какой камень. Он быстро его плавит, камни уходят в сторону, остаётся слиточек. Девушка говорит: "А вы мне бриллиантики отдадите?" Он чуть не побелел: "Бриллианты? Что ж вы сразу не сказали?" Но, слава Богу, камни остались живы, и никто их не выкинул. В конце концов мы их отдали. Теперь уже можно посмеяться, а тогда можно было поседеть.
Или приходит человек третий раз за новым обручальным кольцом и сообщает: "Я снова женюсь", и такое бывает.
— Ювелир — это прибыльная профессия?
— И да, и нет. Если вы хороший продавец, то да. Но часто ты можешь быть очень хорошим мастером и не уметь продавать. В 1980-е и даже в 1990-е это была очень прибыльная профессия, просто колоссально прибыльная, я знаю людей, которые, работая руками, иногда зарабатывали огромные деньги. А сейчас на этом рынке большая конкуренция. Причём не среди ювелиров, хороших мастеров на самом деле очень мало. Есть куча людей, которые называют себя ювелирами, которые чему-то там научились, даже понятия не имеют о профессии. Люди идут к ним, и это для многих становится трагедией, потому что получают страшные вещи.
Для человека, который только входит в профессию, она не прибыльная, потому что требует очень больших вложений, инструменты очень дорого стоят. Да, есть известные мастера, которые зарабатывают колоссальные деньги, но путь к этому моменту очень долог.
— Насчёт конкуренции: понятно, что между ювелирами она серьёзная, а мастера бижутерии, которые есть у нас в городе, конкуренты вам? Вы что-нибудь знаете о них?
— На самом деле я их не считаю конкурентами, нисколько, у каждого своя дорога. Даже ювелиры между собой не конкуренты, потому что у каждого своё направление, свои фишечки.
К нам даже как-то приходила одна девушка, которая увлекается бижутерией, просила помощи, но как-то на разговорах всё и закончилось. Но я мало их знаю. Даже с коллегами я раньше общался больше, а сейчас как-то нет, много работы, все погрузились в свой мир. Интернет вносит свои корректировки, общение не личное, а опосредованное, зато работаешь со всей Россией. Благодаря этому я даже, наверное, больше знаю, что происходит в Новосибирске, у меня там больше близких друзей, которые занимаются тем же, что и я.
— Как вы набираете коллектив. Насколько для вас важно, с кем работать?
— Это самая большая сложность — набрать людей. Вот у меня сейчас работают ребята, которые прошли с нами огонь и воду. Они пришли работать буквально за идею, был один профессионал, а два человека просто хотели войти в профессию, загорелись, радикально поменяли профессиональное направление. Одна из них была швеёй, а теперь заведует у нас фрезеровочными станками, 3D-фрезеровщик, это достаточно серьёзная профессия, тем более для девушки, это удивительно. Она даст фору многим мужчинам. И один человек занимался кожей, а сейчас совмещает, параллельно ещё обучается ювелирке. Это долгий процесс.
— Вы их сами обучаете?
— Да, конечно. Отправлять их куда-то на обучение сейчас достаточно дорого и сложно, а здесь обучать удобнее и проще, всегда можно что-то подкорректировать. Плюс у нас своя линейка, своё направление, и нам нужно, чтобы мастера это понимали.
— А сколько человек у вас работает?
— Три ювелира, два дизайнера, один фрезеровщик, на литейном участке две девочки, плюс управляющий.
— А для вас важны человеческие качества людей, с которыми вы работаете? Или главное, чтобы профессионал был хороший?
— Слава Богу, у нас коллектив состоялся. Это важно, ведь мы всё время вместе, всё время общаемся, нельзя, чтобы была какая-то грызня. Были люди, которые просто не наши, не вписались, хотя неплохо работали, но в конце концов ушли сами. Совместимость — это один из важных аспектов.
— Бывает ли у вас эмоциональное выгорание и как вы с ним справляетесь?
— Да, конечно. Отец меня всегда учил, что, если у тебя что-то не получается, оставь это, отложи, потому что ты это либо всё же победишь, либо убьёшь, что скорее всего. Нужно на что-то переключиться. Усталость всегда присутствует, потому что темп жизни достаточно активный. Часто нам приходится делать то, что мы должны сделать, а не то что хотим — это работа. Если ты художник и живёшь один, ты можешь делать, что тебя нравится, как-то реализовываться. Это мечта любого ювелира, которая очень сложна: творить и продавать. А мы работаем на заказ.
Что помогает: раньше это книги, сейчас интернет. Я захожу в сеть, начинаю листать, что-то вижу, и это так встряхивает. А ещё есть такая вещь: ты что-то придумаешь, оно может быть в голове, ты долго это мусолишь, крутишь, а потом ты заходишь в интернет и видишь эту вещь. Мне отец всегда говорил, что все мысли летают там, наверху, и если ты схватил, делай, потому что иначе её возьмёт кто-то другой. Но даже в таком случае ты смотришь и вдохновляешься, работы коллег — это основное, что тебя всегда подстёгивает.
— Какие тренды есть в ювелирном искусстве и следуете ли вы им?
— Мы пытаемся следить, но особо не следуем, у нас своя дорожка. Но есть такой момент: в своё время, ещё в конце 1990-х — начале 2000-х у нас возникла мысль соединить серебро и золото. На Руси в старину это делалось, но в 1980-1990-е это как-то не воспринималось. А нам это давало возможность раскрыть границы, потому что вещи стали интереснее. В Омске мы делали это одни из первых, может, даже первые, нас не понимали вначале, было тяжеловато. А теперь это фишка популярна. Время диктует условия, металл подорожал, а сочетание металлов получается дешевле.
— А у металла есть какая-то своя энергетика?
— Да. Когда я переехал в Омск, мне пришлось искать работу, потому что в одиночку было сложно работать. Я пошёл на старое производство "Прогресс", который потом переименовали в "Оникс". Директор мастерской предложил мне попробовать стать учеником литейщика. Мы с литейщиком Алексеем тогда сдружились. Он говорил такую вещь: металл не прощает многих вещей. Если у кого-то что-то украдёшь, обманешь клиента, потеряешь больше. И я видел это постоянно, металл, особенно золото, живёт какой-то своей жизнью. Я видел, как металл падал на пол и как будто растворялся. Раньше я сам в это не верил, но потом увидел, при мне человек катает проволочку, у него падает кусочек, мы впятером его ищем и не можем найти, поднимаем все предметы, а он просто куда-то ушёл. Металл толкает на какие-то соблазны, но не прощает жадности. Он живёт честной жизнью.
Как-то судьба свела нас с отцом с женщиной, которая занималась эзотерикой, когда он ей что-то ремонтировал, она всегда говорила: "Какая интересная энергетика исходит от ваших вещей". А у него была привычка, все вещи, которые надо было отдать клиентам, он клал в нагрудный карман, к сердцу. И эта женщина говорила, что все его вещи как будто бы чем-то наполнены.
Вещи нельзя делать с отрицательными эмоциями, потому что они всё будут помнить, и будут вести себя нехорошо. А ещё у нас есть убеждение, что любая вещь, которую ты делаешь, всегда понимает характер будущего хозяина, если хозяин вредный и плохой, то даже простую вещь бывает так сложно сделать. Мы одно время шутили: "Это, может быть, просто руки не оттуда растут". Но часто бывает так, что, например, простое кольцо ювелир не может собрать. Говорят, что хозяин в таком случае достаточно вредный. А для хороших людей сложные вещи делаются очень просто, как говорится, с закрытыми глазами. Может, это совпадение, но такое есть.
— Чем вы увлекаетесь в свободное время?
— А наверное ничем, представляете, всё крутится вокруг работы. В детстве я очень любил лепить, лепка мне заменяла всё, в том числе игрушки. У меня было большое панно из пластилина, там и Ледовое побоище, и всё что угодно, я постоянно лепил этих солдатиков. Чем мне это помогло, как я понял потом, это развивало воображение. Мне можно сделать два штриха, и я уже вижу в голове готовое изделие.
Конечно, я люблю природу, люблю хорошее кино и музыку, здесь я всеяден, главное, чтобы на душу легло.
Основное увлечение, наверное, дети, у меня две девочки 6 и 11 лет, и то мы видимся очень мало на самом деле.
— О чём вы мечтаете?
— У меня несколько мечт. Наверное, одна из главных, чтобы дочери пошли по моим стопам. Причём я не хочу их на это толкать. Но хочется, чтобы семейное дело продолжалось, потому что я занимаюсь этим всю жизнь.
— И вот они уже будут иметь право называться потомственными ювелирами.
— Это да. Ну, если займутся чем-то своим, я не буду против. Но пока старшая дочь тяготеет к семейному делу, она что-то рисовала маленькой для ювелирки, у меня где-то спрятан альбомчик, где она рисовала серёжки по-детски, сейчас увлекается бисером, приходила даже здесь что-то мне помогала делать. Так что надеюсь. Пока она говорит, что будет ювелиром.
— Что вы больше всего цените в людях?
— Бескорыстие и честность перед собой и перед другими. Я знаю, что это сложно на самом деле.
— Что такое счастье?
— Наверное, в каждом возрасте оно представляется по-своему. Сейчас это, наверное, жить. И чтобы все твои близкие были здоровы и улыбались. Ну и, наверное, быть не одному.
Фото: Илья Петров