Ученые поделились мыслями о сложностях нашего времени, почему важны дружба и долг, а кредитные каникулы для мобилизованных – эксплуатация.
Доктор философских наук Сергей Ветров и доктор философских наук Мзия Купарашвили побывали в редакции РИА «Омск-информ». Поговорили о критическом состоянии нашего общества, готово ли оно к принятию нового миропорядка, нужна ли России государственная идеология. А также – как обрести почву под ногами тем, кто ощущает «миротрясение», и к чему приведут нашу страну непростые процессы?
Корни нынешнего конфликта – в 90-х
– Недавно психотерапевт охарактеризовал состояние, в котором находятся сегодня многие люди в России, как миротрясение. Рушатся планы, вынужденно изменяется образ жизни, появляется усталость от неопределенности. Многие не понимают, что происходит, информация противоречивая. В какой «точке» страна находится сейчас?
Мзия Купарашвили (далее – М. К.): – Причины того, что мы пришли к тому, что происходит сейчас на Украине, находятся в прошлом. То, что не случилось сразу после развала СССР, проявилось сегодня. Уже в 90-е годы философское сообщество прекрасно осознавало: просто так разрушение великой страны не пройдет, буферные зоны в виде республик бывшего СССР определяет свой, с нашим не совпадающий вектор движения. Было очевидно, что мы вошли в сложный, противоречивый период.
Целых 30 лет наше государство проповедовало чужие идеалы. Многие их разделяли, при этом большая часть общества не приняла новые порядки. Наступил момент, когда просто невозможно стало это выносить. С точки зрения не столько человеческого терпения, но и самого бытия России наступила некая точка кипения.
Что показала реакция на частичную мобилизацию? Сейчас в обществе наблюдается абсолютное отсутствие того, что мы называем этика. Возможно, прозвучит громко, тем не менее речь о том, что в данном случае наступило время должного. Долг, должествование – это этическая категория. Что такое этика? Когда ты изнутри что-то для себя решаешь. Долг имеет такую специфику – он всегда приходит со стороны. Долг всегда перед кем-то. В данном случае – речь идет о государстве, о долге перед обществом. А вот внутреннее решение ты принимаешь самостоятельно. Кто-то принял то, что должно, кто-то побежал от долга. Это означает: за 30 лет мы вырастили поколение, которое понятия не имеет, что такое долг. Тем более перед таким эфемерным явлением (с их точки зрения), как Родина. Никакой Родины у таких людей просто нет. Родина для них – это там, где им хорошо. То размывание границ, к которому нас подводили глобалисты, случилось в головах большего числа молодых людей.
Что касается миротрясения… Да нет его! У людей старой, еще советской «закваски», точно его нет, у них нормальное, спокойное состояние, они помнят и понимают, что, мягко говоря, недоразумения между государствами возникали на протяжении всей истории человечества.
Сергей Ветров (далее – С. В.): – На этом не все акцентируют внимание, но со времени распада СССР полыхает весь периметр постсоветского пространства. Приднестровье, Грузия, Осетия, Абхазия, Карабах, выяснения отношений между Киргизией и Таджикистаном. Восемь лет длился конфликт на Северном Кавказе. В обществе доминировала позиция – можно жить и прятать голову в песок. «Мы тут в пределах Садового кольца живем, и все хорошо». Это мироощущение транслировалось СМИ на остальную страну. Культивировалось состояние вечного праздника.
Со временем практика показала, что свободы западного общества – это иллюзии, что демократия может выглядеть как вывеска, что частная собственность не является панацеей решения экономических проблем, она где-то эффективна, а где-то нет.
В течение 30 лет после распада СССР в общественном сознании укрепилось разочарование. Оно характерно для тех, кто постарше. Кроме того, сформировалась модель поведения, характерная для молодых людей, которую философы называют номадничество (кочевничество). Условно, «где спать лег – там и Родина», «где хорошо – там я и живу». Можно сказать, что глобалистская «корпоративная модель» для части общества, преимущественно молодежи, стала реальностью.
Что касается экономики, то мы стали жить в долг, в кредит. Этот стиль жизни мы заимствовали у цивилизованных обществ. При этом следует помнить, они живут за счет перераспределения реальных ресурсов (дешевый труд, дешевое сырье) расплачиваясь за это денежными знаками. Только невозможно бесконечно печатать бумажки. Это когда-нибудь заканчивается.
Капитализм уперся в тупик не вчера, а как минимум лет 20 назад. Во всем мире никто не знает, что с этим делать. Мы попытались поиграть в игру под названием глобализация, отдавали свои ресурсы за участие в игре. И вроде даже ненадолго установилась квазигармония. Но вот пришло осознание, что вся мировая экономика и политика, оказывается, строится на дешевом труде и ресурсах, на эксплуатации. Дешевые – это мы, и эксплуатируют – нас. Все, иллюзий больше нет! Однажды эта модель должна была подойти к своей исчерпанности, то есть закончиться. Беда в том, что такую же модель мы воспроизвели и у себя в стране.
В мире – «золотой миллиард», а в России – «золотая Москва»
С. В. : – В мире есть так называемый «золотой миллиард», который перераспределяет мировые ресурсы. А у нас образовалась «золотая Москва», которая распределяет ресурсы всей России. Речь не только о деньгах. Например, в последние годы идет отток абитуриентов в столицу, а в региональных вузах – недоборы. То же самое происходит и с квалифицированными специалистами, и с рабочими руками.
Противоречия будут только нарастать. Мы оказались в точке распада, в межвременье. Это то состояние, о котором Шекспир писал: «Порвалась связь времен». Это, если угодно – объективный контекст нашей жизни, так случилось во многом потому, что когда-то мы приняли для себя иллюзорные цели. Что в этом случае делать рядовому человеку?
Задаю сам себе вопрос: почему же так спокойны были наши бабушки и дедушки, на долю которых тоже выпали тяжелые испытания, голод, эпидемии, революции, войны, коллективизация? У них была прочная опора: семья, Родина, Бог и уверенность в том, что все проходит. Как раз от Родины, Бога, семьи современный человек бодро отказался. Вот он и потерялся, вот у него и миротрясение случилось. Ему опереться не на что!
Ведь человек опирается на вещи сущностные. Кант говорил, что его вдохновляет – «звездное небо надо мной и нравственный закон во мне». На звездное небо сегодня особо никто не смотрит. А уж про нравственный закон в себе… Это вообще что?
Конфликт цивилизаций неизбежен
С. В. – Мзия Джемаловна начала с разговора о должном. Когда человек исходит из должного, у него нет никаких мучений, а когда этого нет, он мечется. Сегодня иначе. Семьи не заводят, с профессией себя не идентифицируют. Главное – деньги. А чувство долга (семейного, профессионального, гражданского) неактуально.
Чтобы вернуть себе устойчивость, человек должен вернуть себе способность мыслить и себя идентифицировать с пятью поколениями как минимум. Есть я, за спиной у меня родители, дедушки-бабушки, впереди – дети и внуки. Если человек в этом алгоритме не живет, то он – «перекати поле».
Сегодня мы переживаем период разлома. Идет борьба между цивилизациями. В конце 80-х – начале 90-х интеллигенция радостно ухватилась за идеи американского философа Фрэнсиса Фукуямы. В книге «Конец истории и последний человек» он утверждал, что установился либеральный порядок, все будет хорошо, в дальнейшей эволюции нет необходимости, наступает золотой век. Необходимо только соответствовать совершенной либеральной модели. Однако другой известный мыслитель, Сэмюэл Хантингтон, образно говоря, возразил: «Какой конец истории? Нас ждет столкновение цивилизаций!». Общества не собираются отказываться от себя. Китайцы не намерены перестать быть китайцами, то же самое – иранцы, индусы и многие другие. Вдруг оказалось, что и Россия хочет оставаться сама собой.
Каким будет столкновение цивилизаций, как оно пройдет, хватит ли нам мудрости перенести все конфликты, минимизировать потери, передоговориться? Очень многое зависит от нас. Метаться, во всяком случае, точно не стоит.
Не «ты – мне, я – тебе», а «за други своя»
С. В.: – Еще один философский вопрос – вопрос субъектности. Мы согласны принимать участие в создании нового мира? Я говорю даже не о стране, а о человеке. Сегодня масса людей, погрузившаяся в потребительские радости, готова отказаться от субъектности ради сытости.
Почему меня вдохновляют мои предки? Они не были унижены. Они вынесли все тяготы, какие выпали на их долю, сохранили себя, детей, страну. Они остались в моей памяти спокойными, достойными, лишенными пафоса. В них всегда сохранялась внутренняя целостность.
А сейчас многие люди лишились внутренней целостности, они ее не сохраняют, не создают и к ней не стремятся. Господствует фрагментарная, фейковая информация, клиповое мышление. Человека стало можно конструировать, он сам готов к этому. Он не хочет состояться. Он хочет соответствовать, не быть, а казаться.
Сегодня мы исчерпали тот потенциал, который был наработан предыдущими поколениями. Мы его проедали-проедали и почти проели. Причем это не только у нас в стране. Это не только про заводы и фабрики, но и про нравственный потенциал и потенциал профессионализма.
Авторитета хорошего человека стало недостаточно. Здесь есть определенная угроза. На этом погибали целые цивилизации. Они уходили в небытие. Их гибель, прежде всего духовная, не от военных поражений. Когда ты теряешь душу, ты исчезаешь. Самая главная угроза для нашего общества не военная даже, она экзистенциальная. Готовы ли мы пройти это преображение, чтобы сохраниться? И вот здесь есть выход: вспомнить, что такое человек и кто он такой, сохранить способность строить действительно человеческие отношения, стоит вспомнить про товарищество, про дружбу. Сейчас эти состояния стали функциональными. С этим за партой сидим, с этим в кафе едим, с этим на рыбалку ездим. Нам нужно вернуть разговоры о старых понятиях. Мы перестали думать и разговаривать о счастье, о любви. Живое общение заменили соцсети, а это, как вы понимаете, суррогат.
Единственный выход – восстановление в себе человечности или сохранение ее. Конечно, вокруг себя мы видим и достаточное количество человеков. Однако, человечность маргинализируется. Сегодня быть ответственным – не модно. Быть хорошим – не в тренде, потому что тогда ты – лузер. Сегодня человеческое поведение стало скорее исключением.
Что есть совесть? Совесть – это ответственность, которая строится на долге. Человек может называться человеком, если он наделен совестью. Не «ты – мне, я – тебе», а то самое «за други своя».
Кредитные каникулы для мобилизованных – нонсенс
– В обществе происходит некий разворот, правда, не всем понятно, куда именно. Внешне мы остаемся обществом потребления, а дальше-то что?
С. В.: – Действительно, задачу подготовить первоклассного потребителя, о чем говорил Андрей Фурсенко (был министром образования и науки РФ с 2005-го по 20212 г. – прим. ред.), удалось выполнить. Даже очень взрослые люди кинулись в потребительские радости. Произошло переформатирование системы ценностей, социальных институтов. Например, сейчас людей мобилизуют и предоставляют им кредитные каникулы. Да какие кредитные каникулы!? Банки даже в этой ситуации не желают отказываться от своих сверхприбылей! Не желают меняться. Даже цели такой не ставится. Человеку говорят: иди защищать Родину, а потом вернешься и заплатишь по кредитам. Простите, что это?
М. К.: – Очень плохо обстоит дело с государственной политикой в культуре и образовании. Ее нет. Банки находятся в частных руках. Но ведь и банкиры живут в том же государстве. Они тоже должны существовать со страной в одной парадигме. Особенно когда речь идет о защите Родины. Еще не оформился общественный договор. Есть только запрос на него. Как это выглядит: граждан призывают отдавать долг Родине, а с другой стороны – рассуждают о кредитных каникулах, это уже не договор, а эксплуатация.
С. В.: – Вопросом государственной практики становится сохранение человечности на индивидуальном уровне и сохранение человеческих отношений. Можете назвать это социализмом. Однако именно сохранение человечности нам необходимо, если мы хотим иметь будущее.
М. К.: – Прежде всего человек призван быть личностью, причем – определенной. И психологически, и морфологически определенная личность должна себя узнавать. Я себя в зеркале узнаю, осознаю, что какой-то поступок я никогда не совершу. А еще в этом обязательно присутствует половая идентификация. Но сейчас же уже не два пола, а гораздо больше! И дети с удовольствием в эти игры играют. И потом очень жалеют об этом. Не сомневаюсь, что такие вещи надо пресекать.
С. В.: – В России хотя и не культивируется смена пола, но есть движение чайлдфри и многие пары живут без обязательств. Условно говоря, девушки не хотят рожать, юноши не готовы быть отцами. В 40 лет бородатые дядьки катаются на самокатах и не хотят брать на себя ответственность. Это стало моделью поведения. У нас происходит разрушение традиционной семьи и традиционных моделей поведения для мальчиков и для девочек.
М. К.: – Помимо морфологической, психологической и половой идентичности есть еще культурная идентичность. Если пол ты можешь поменять, то поменять культуру, в которой ты вырос, невозможно. Без последствий для психики ты никогда не войдешь в чужую культуру, там ты чужой и тебе всегда будет плохо. Это может закончиться даже суицидом.
Покажите мне человека, который не принадлежит к какой-то культуре. Так не бывает! А нам эту очевидную истину переворачивают. Поэтому мы наблюдаем взрослых дядек с психологией подростка. Сегодня уже сформировалась власть этакого незрелого, несерьезного человека. И этот незрелый человек фактически главенствует в коммерческих структурах, в политике, на ТВ, в культуре.
С. В.: – Требуется восстановление общественного сознания, ориентированного на творчество, жизнь, а не на материальный успех. Мы вошли в то состояние, когда мы не можем быть такими, какими были последние 30 лет. Мы либо исчезнем, либо станем другими. Мы должны преобразиться. Это касается и самого человека, и отношений вокруг нас, всего общества.
Деидеологизация превращает народ в быдло
– Согласно статье 13 Конституции РФ, в нашей стране признается идеологическое многообразие, а по факту никакой идеологии нет, в том числе государственной. Получается, что страна живет без собственных ориентиров, опираясь на что-то иное?
М. К.: – Конечно, без идеологии жить нельзя. Но нас заставили отказаться от государственной идеологии, нам помогли написать конституцию, буквально навязали эту 13-ю статью в 90-е. А почему параллельно США не отказались от своей идеологии? Потому что в деидеологизированной стране народ превращается в быдло, в толпу, у которой нет ни целей, ни структуры, но самое печальное – у нее нет будущего. А это как раз искомое для противника. Сейчас их идеология продвигается у нас через фейки и откровенную ложь.
Но думаю, что Россия оказалась крепким орешком, в отличие от других стран постсоветского пространства. Потому что Россия – единственная из всех 15 республик, которая сохранила преемственность с Советским Союзом. Если бы в моей родной Грузии была преемственность с СССР, то неизвестно, где бы я жила. Но я в России, потому что здесь сохранились остатки моей Родины, где я состоялась как личность.
С. В.: – Мыслить категорией пяти поколений – это необходимость не только для людей, но и для страны. У нас сложилась преемственность: Российская империя – СССР – Российская Федерация. Конечно, она кособокая. Идеологии вроде бы нет, но она формируется. Это происходит болезненно, тяжело. Потому что глобалистская «корпоративная модель» на самом деле завоевала много последователей. Большое количество людей чувствуют себя в ней достаточно хорошо. Они деньги в России зарабатывают, дети у них в Лондоне учатся, а квартиры себе на Манхеттене покупают. Ну все же хорошо! Но только хорошо очень узкой прослойке людей, а это, согласитесь, неправильно.
С Россией невозможно тягаться
– Так чем же закончится тот непростой период, который все мы переживаем?
М. К.: – Безусловно, кризис, начавшийся в 90-е, сегодня получает развитие. Я не оптимист, но, может быть, просто немного дальше вижу и немного знаю, что такое русская культура, философия. Россия все преодолеет. Здесь действительно очень большой потенциал во всех отношениях. Это и культура, и язык, и та же самая философия, и масштаб страны, и ее история. Имеет значение и самодостаточность. В России, в отличие от многих других стран, хватает всего. У страны богатый духовный и материальный капитал. Другое дело, что не удастся уйти от боли. Мужчины будут погибать, это всегда больно и очень страшно. Историческая веха всегда, к сожалению, оформляется в рамках мужской цивилизации только кровью. Так сложилось исторически, ничего тут добавить невозможно.
Уверена, что Россия наконец-то стряхнет с себя все лишнее. Для страны откроется ее собственная дорога. Это самостоятельная цивилизация со всем своим: от языка до философии. У каждой культуры есть свой путь. И, уверяю вас, это никакой не квасной патриотизм. Это констатация фактов.
С. В.: – Безнадеги нет. Нам могут усложнить жизнь. Да, будет тяжелее: еще год, два, возможно, и дольше… Но с Россией очень сложно тягаться. Да это невозможно. Здесь другой менталитет. И очень большой ресурс еще не выработан. Те ресурсные точки, которые использовала западная цивилизация в 20 веке, получили свой износ – и моральный, и физический. А в России пока еще многое не начиналось, здесь износа нет. Однако нам придется менять ситуацию в образовании, создавать идеологию, контуры которой уже оформились, и помнить, что мы люди. Думать о долге, счастье, любви и дружбе.