«Меня очень любят записывать во фрики, но я таковым не являюсь». Интервью с солистом дарквейв-группы Otto Dix Михаэлем Драу

от 1omsk.ru Опубликовано 25 Май, 2022

О том, как сложно оставаться собой, куда делась готическая субкультура и почему нельзя не обращать внимание на диванных критиков, читайте в интервью "Омск Здесь".

Михаэль Драу
• солист и основатель дарквейв-группы Otto Dix

Питерская группа Otto Dix 18 лет радует своих преданных фанатов необычным репертуаром. Всё время существования группы фронтмен и её основатель Michael Draw не перестаёт удивлять публику необычным голосом, сценическими образами и актёрской игрой на сцене во время выступлений. В начале мая Otto Dix побывала в Омске с презентацией нового альбома "Эффект Люцифера". Корреспонденту "Омск Здесь" удалось пообщаться с солистом группы перед началом концерта.

— У вас такой насыщенный график: вчера вы были в Тюмени, сегодня — в Омске, завтра — в Новосибирске. Расскажите, как строится ваш гастрольный день, успеваете ли вы спать, познакомиться с городом, в котором даёте концерт?

— У нас было несколько таких городов подряд: мы приезжаем в город, едем в клуб, отыгрываем концерт и собираемся на следующий поезд, а отсыпаемся в дороге. Естественно, никаких достопримечательностей посмотреть не успеваем, но стараемся насладиться видами города из окна такси.

— Какие-то из городов запомнились?

— Запомнился Екатеринбург, его публика и работа организаторов. На концерте к нам подошла девушка и сообщила, что она знакома с нашим творчеством с самого детства, потому что наши песни слушали её родители. А в Тюмени меня удивили фанаты в монашеских одеяниях. У них светились глаза, как у киборгов. Когда люди приходят на концерты в тематическом образе — это очень круто.

— Как вам на протяжении 18 лет удаётся сохранить интерес и любовь к готическим направлениям в музыке и стиле? Были ли ситуации, когда хотелось всё бросить?

— Хотелось, но только не стиль поменять, а вообще бросить всё (смеется). В один прекрасный момент я разочаровался, что несу определённую идею, а её никто не понимает. В то время наша публика складывалась из юных девочек, которые хотят на ручки, а я в голове у себя представлял всё-таки другую целевую аудиторию. "Я здесь не затем, чтобы спасать".

— Что помогло вам остаться при своём и продолжать заниматься творчеством?

— Наверное, внутренний стержень. Он всегда остаётся неизменным, влиянию извне поддаётся только мягкая оболочка снаружи этого стержня. Если его нет, человек становится безвольной тряпкой, без своего собственного мнения и с метаниями от одной общественной парадигмы к другой. Если у человека есть только один этот стержень, но нет мягкой оболочки, тогда он будет слабо социализирован, даже может социопатом стать. Как минимум, он будет одинок и не понят.

— Давайте поговорим о вашем голосе. Он у вас от природы такой?

— С голосом вообще интересно получилось. Это был 2002 год, я решил создать группу и начал брать уроки вокала, и моя первая преподавательница после нескольких тестов объявила, что у меня уникальный голос — контртенор (самый высокий из мужских голосов). А потом оказалось, что я не самый уникальный, а довольно банальный драматический тенор. Об этом я узнал уже много лет спустя в Санкт-Петербурге от другого преподавателя. На тот момент у меня уже образовалось несмыкание голосовых связок и множество других проблем из-за того, что я неправильно эксплуатировал связки, пел не своим голосом, так сказать. Поэтому со временем я стал петь значительно ниже, но не перестал брать высокие ноты.

Интервью с солистом дарквейв-группы Otto Dix Михаэлем Драу, изображение №4
— Многие вам приписывают любовь к эпатажу, но в своих интервью вы это отрицаете, говорите, что это всего лишь шоу. Расскажите, где проходит тонкая грань между эпатажностью и шоу?

— Эпатаж — это когда больше ничего нет. Эпатажный человек, надев нижнее бельё на голову, просто вызовет внимание к своей персоне, но не более. Меня очень любят записывать во фрики, но я таковым не являюсь. Фриком можно назвать Мерлина Мэнсона, несмотря на то, что это очень крутой проект, но в данном случае форма превалирует над содержанием. Тексты его песен не содержат глубокого смысла, они касаются поверхностных тем типа человеческих отношений, секса, простых эмоций, иногда — набивших оскомину тем "из телевизора". Поэтому он и компенсирует отсутствие глубины внешним видом. Если я смою весь грим и надену обычную футболку, я не стану более пресным и скучным. А если с фрика всё это смыть, то смотреть будет не на что. Я внешнюю сторону использую только как образ. Во второй части концерта я выхожу к зрителям без грима, но остаюсь Михаэлем Драу, а не перевоплощаюсь обратно в Михаила Сергеева.

— Раньше молодёжные субкультуры были очень популярны. Как вы думаете, куда делись с улиц представители разных субкультур?

— Многие наши слушатели из нулевых уже обзавелись детьми и ипотеками, и теперь утверждают, что "выросли из готики". Наверное, теперь слушают Аллегрову (смеётся). Но я считаю, что из этого невозможно вырасти, оно либо есть, либо нет. Видимо, в юности люди просто поддались массовой моде на принадлежность к какому-либо неформальному движению, а потом из неё вышли. Сейчас таких вещей, как субкультуры, толком нет, никто уже не ходит по улицам в определённом "дресс-коде", не собирается в группы и не враждует между собой. Пластмассовый мир победил, как говорил Егор Летов. Остались олды и имитаторы, которые хотят казаться не такими, как все. Что касается меня, то я просто остаюсь в рамках этого жанра. Не могу сказать, что я отношусь к какой-либо субкультуре, я просто такой, какой я есть.

— Как научились справляться с негативом в свой адрес?

— Хороший вопрос… Я считаю, что советы не обращать внимания и быть выше этого — не работают. Когда ты не обращаешь внимания на тех, кто осыпает тебя негативом, то они начинают видеть в тебе терпилу и лоха. Они не понимают, что ты их игнорируешь, как назойливое насекомое или неприятный запах. С ними надо говорить на их языке. Желательно, бить. Любое живое существо понимает боль. Особенно боль понимает то существо, которое больше ничего другого не понимает. Но не всегда есть такая физическая возможность. При этом возможность ответить без драки есть всегда. Самое главное — не вступать в длительные дискуссии. Этим людям не нужна истина, рождающаяся в споре. Им надо вытянуть из вас эмоции и энергию. Потому что у них её нет, а эмоции примитивны. Человек разумный никогда не станет заниматься подобным, ему это просто утомительно и неинтересно. Это своего рода мазохизм. Их просто мамка в детстве била, и теперь им надо на ком-то отыграться (но на самом деле повторить детский опыт унижения, поскольку это их зона комфорта, они не знают, как жить по-другому). Хех.

— Вы приезжаете в Омск не в первый раз, расскажите, помните ли вы самый первый концерт в нашем городе?

— Точно не уверен, что это был первый концерт, но один из первых точно. Это был 2007 год, мы давали концерт в клубе XL, презентовали альбом "Город". Пришло столько людей, на танцполе всем было настолько тесно, что практически никто не мог двигаться. Все просто стояли.

— Можете ли вы рассказать какой-либо курьёзный случай, произошедший на концерте, который вы до сих пор вспоминаете с улыбкой?

— Таких случаев почти за 18 лет нашей истории было огромное количество. Ну вот, например, один из самых ранних… Это было в Хабаровске в 2005 году, мы только начали свою музыкальную деятельность вдвоем с Мари Слипом (Сергей Слободчиков, бывший клавишник и композитор Otto Dix), наша группа быстро обрела популярность. Тогда у наших организаторов появились конкуренты, и те попыталась нам навредить — прислали на наш концерт толпу свистунов, чтобы они устроили беспорядок в зале. Мы начали концерт, а слева от сцены скучковалась небольшая группа людей, которые активно мешали нам и нашим слушателям, почти что лезли на сцену, творили всякую тупость. Я не выдержал, подошёл к ним с микрофонной стойкой в руке и резким движением грохнул ею прямо ровнёхонько перед ними. Не попал ни по голове, ни по рукам, конечно же, да и цели такой не было, но после этого они убрали руки и молчали до конца выступления.

— Кто ваш слушатель? Можете ли вы его описать в нескольких словах?

— Мой идеальный слушатель — это человек думающий, понимающий всё, что я говорю. Сильный духом, мудрый, самостоятельный. С тем самым пресловутым стержнем.

— Есть ли у вас волнение перед выступлением? Как с ним справляетесь?

— Нет, я не волнуюсь. На сцену выходят мои персонажи, в которых я перевоплощаюсь, и я знаю, что я всё могу и у меня всё получится.

— Через два года вашей группе исполняется 20 лет, что планируете? Замышляете грандиозное шоу?

— Хочется большого праздника, и я думал даже пригласить Слипа. Думаю устроить что-то вроде гала-концерта и выпустить книгу "Вторая декада". Первая была выпущена в честь десятилетия коллектива. В предыдущее издание вошли интервью, интересные факты, история группы, анализ творчества и фотографии.

— Какая ваша самая любимая песня из репертуара "Отто Дикс"?

— В каждом альбоме есть любимая. Но из фаворитов можно выделить песни "Маленький Принц", "Страна туманов", "Декомпрессия", "Неокортекс", "Всё, что останется", "Старость", "Левиафан", "Эффект Люцифера", "МДП".

— Вы, как человек, черпающий вдохновение в книгах, можете посоветовать нашей читающей аудитории книгу с самым красивым готическим сюжетом?

— Посоветую Бернара Вербера и его серию про ангелов: "Танатонавты", "Империя ангелов", "Мы — Боги", "Школа молодых богов", "Дыхание богов", "Тайна богов". Жанр — что-то вроде философской фантастики.

1 / 26 •
Концерт группы Otto Dix в Омске. Фото : Илья Петров

Источник