Мэтр омской фотографии рассказал о творчестве и жизни в Омске.
Мы встретились в Олегом Деркунским в Омском Доме художника и говорили среди картин. Символично, поскольку сам Олег говорит о том, что фотография, как и живопись и графика, — это изобразительное искусство. Фотограф рассказал нам о том, что такое гуммимасляная печать и раскрыл секреты процесса создания своих произведений. А ещё мы поговорили о коммерческой составляющей фотографии, жизни в Омске, и о том, что такое счастье.
— Олег, расскажите, где вы учились и как начали заниматься фотографией.
— Я ходил в художественную школу. Изначально я рисовал. Но я и сейчас занимаюсь альтернативными процессами, печатной графикой. Это альт-технология, альтернативные процессы, они появились ещё до фотографии, в конце XIX века. Я занимаюсь гуммимасляной печатью, больше этого в Омске никто не делает, это точно. Но вернёмся к тому, с чего я начал. Ходил в художественную школу, рисовал. И всегда либо пере- либо недоделывал работу. Параллельно снимал вечеринки. У меня была преподаватель Юлия Михайловна Сташевич, она мне сказала: "Попробуй то, что ты рисуешь, исполнить посредством фотоаппарата". С этого всё и началось. Дальше — больше, ты растёшь, меняется твоё мировоззрение.
— То есть фотографию вы нигде не изучали?
— Нет. Первым моим профессиональным наставником был Михаил Иосифович Фрумгарц, это старейший фотограф города Омска. Его сын, Марк Михайлович, сейчас работает у нас в Музее изобразительных искусств им. М. А. Врубеля.
— А что вы преимущественно снимаете?
— Сложно сказать. То, что меня трогает. Всё что угодно, — пейзажи, людей. В последнее время из людей я снимаю свою жену Елену (омская художница Елена Боброва — прим. ред.).
— А как монетизировать в Омске увлечение фотографией?
— Этот вопрос я бы тоже хотел кому-нибудь задать. Очень тяжело это получается, хотя фотография интегрирована в жизнь Омска повсеместно. Я недавно зашёл в художественный салон, посмотрел: процентов 50 картин нарисованы с фотографий. Мне кажется, художники переживают серьёзный кризис, должно что-то помочь и, мне кажется, нет ничего надёжнее того, что было всегда.
— А что было всегда?
— Труд главным образом. В принципе в фотографии то же самое, надо всё время снимать-снимать, работать.
— А вы вдохновляетесь какими-то мастерами фотографии?
— Не могу назвать никого из современников ни здесь, ни в Москве, там тоже ужас полный, сплошная коммерция. Главной целью стали деньги. У нас сейчас успех меряется не твоими заслугами изобразительного порядка. Кто больше заработал, тот и ценен. Плохо это или хорошо, я не знаю, это просто реалии времени.
А вообще, можно сказать, что я вырос на прибалтийской школе фотографии. Она была самой сильной в Советском Союзе. Она не сильно отрывалась от понятия "изобразительное искусство". Для меня, если говорить об этом понятии, нет разницы, холст-масло, карандаш-бумага, гравюра или фотография.
— Вы сказали, что вы занимаетесь альтернативными технологиями. Расскажите об этом подробнее.
— Это такой процесс 50/50. 50 % — фотография, раньше всё делалось с плёнки, сейчас с файла. Он печатается на принтере на специальной плёнке в том размере, в котором тебе нужно. Это чёрно-белое изображение. Дальше идёт классический процесс ортодоксальной фотографии. Ты наносишь на бумагу эмульсию на основе гуммиарабика, если это гуммимасляная печать. Если это темперапринт, в основе эмульсии лежит обыкновенное яйцо, которое смешивается с определённым чувствительным химикатом. Эмульсия должна сенсибилизироваться, это такой процесс очувствления. Накатываешь это валиком или кисточкой на бумагу, сушишь и накладываешь сверху плёнку, негатив или позитив — в зависимости от процесса. Прижимаешь всё это стеклом и засвечиваешь ультрафиолетом или галогеном. Получается своего рода фотопечать, только эмульсия менее чувствительна, чем фотобумага. Через какое-то время у тебя происходит экспозиция и потом смываются те участки, которые были под светлым, незадублёнными. Какое-то время работа промывается, потом ты её вешаешь на стенку, всё лишнее стекает, потом кидаешь на пол, она сохнет желательно до следующего дня. И у тебя получается бумажка с еле видимым изображением. Принцип такой же, как в графике, в офорте, где на доске кислотой вытравляется рисунок. Такой же примерно процесс здесь, только здесь не вытравляется, а вымывается. И всё, отпечаток высыхает, и на следующий день ты втираешь туда краску. И у тебя получается фотография, исполненная масляной краской. Её ценность и архивный потенциал естественно возрастает. Можно ещё дальше с этим работать, вытравлять с помощью хлорки, наносить следующий слой и так далее, практически до бесконечности. Можешь получать цветное изображение, но оно будет, конечно, не цветной фотографией, к которой мы привыкли.
— Вы выставляли эти свои работы?
— Да, в 2017 году в галерее "Квадрат", в 2020 году в Питере в "Капелле" от фонда художника Олега Яхнина. Да много где, всё и не перечислишь.
— А в коллективных выставках участвуете?
— Да я в них в основном и участвую, в том числе в биеннале графики различных уровней.
— Что, на ваш взгляд, отличает хорошую фотографию от плохой?
— А на ваш взгляд, что отличает хорошую картину от плохой?
— Для меня, если картина вызывает чувства или эмоции, она хорошая.
— Вот и фотография так же. Хотя тут ещё накладывается понятие мастерства, техники исполнения. Трудно сказать, что именно отличает: умение, вкус, взгляд, ракурс, композиция, которую ты выстраиваешь. Это неоднозначный вопрос.
— Как вы считаете, умение хорошо снимать — это врождённый талант или этому нужно просто хорошо учиться?
— Врождённый талант, конечно, спорная вещь, но он должен присутствовать. Но некоторые берут упорством и трудолюбием. Хотим мы или не хотим работать, нравится нам или не нравится это слово, мы всё равно приходим к тому, что, чтобы что-то получить, что-то нужно делать. Я очень хорошо отношусь к молодым ребятам или девчатам-фотографам, но так, чтобы год поснимать, и они уже мэтры — не может такого быть. Если у тебя есть талант — это хорошо, но он как аккумулятор, его надо заряжать.
— Дайте совет начинающим фотографам, которые хотят стать большими профессионалами.
— Могу посоветовать пойти в художественную школу или на какие-то курсы, где бы тебя научили элементарным азам композиции, цветоведения. Это абсолютно одинаково необходимо для всех создающих изображение, не только для художников, потому что только инструменты разные, а суть одна.
— Вы снимаете город?
— Я в основном город и снимаю в последнее время.
— Вы любите Омск?
— А что мне остаётся? Здесь такая ситуация, даже не знаю, смешная или грустная: я пытался уехать из Омска три раза. Город меня просто не отпускает. Я стараюсь иногда обмануть эту силу, говорю, мол, я ненадолго, на время. Хочется иногда уехать и полгода пожить, скажем, в Крыму, у моря. Я даже не знаю, люблю я Омск или не люблю, скорее да, чем нет. Просто я много где бывал. Ты приезжаешь и сначала такой восхищённый, а потом какое-то время находишься в этом пространстве и понимаешь, что ты там никому не нужен. Здесь ты, может, тоже никому не нужен, но всё равно есть друзья, знакомые, жена, были родители, это та часть твоей жизни, которую ты в другом месте не найдёшь.
— Чем вы увлекаетесь кроме фотографии?
— Последние 10 лет даже увлекаться некогда чем-то. С тех пор как вдруг появилась альтернативная печать в 2017 году, на неё уходит колоссальное количество времени. Процесс идёт долго, на одну работу уходит 5 дней-неделя. Естественно, я не по одной делаю, по 5-6, но всё равно. Ну а кроме этого, конечно, путешествия.
— Что у вас в ближайших планах?
— Уже два года планируется выставка моя и Елены в музее им. М. А. Врубеля. Надеюсь, в ближайшее время всё решится. У меня накрылось два серьёзных проекта, первый в Прибалтике, и второй — арт-резиденция в Стамбуле. Вмешалась пандемия. Много европейских планов не реализовалось.
— Что такое счастье?
— Я могу точно сказать, счастье — это то, что ты можешь жить и заниматься тем, чем ты хочешь.
Фото: Елизавета Медведева