Спектакль «Женитьба» по пьесе Николая Гоголя в театре «На Васильевском». Гастроли в Омске в июле 2019 г. Режиссер-постановщик — главный режиссер театра Владимир Туманов.
«Женитьба» — вечная пьеса, в этом убеждаешься лишний раз, побывав на ее представлении театром «На Васильевском» из Санкт-Петербурга. Широко раскрывается по центру задник сцены и на планшет ее под танцевальную музыку с преобладанием маршевого темпа, как россыпь цветной конфетти из хлопушки, мгновенно, без всякого зачина вылетает неизвестное в искусстве и в науке некое ошеломительное существо (актриса Мария Фефилова) в розовой до пят юбке, цветной кофточке и не то фате, не то вуали на голове. Когда это существо стремительно приблизилось к авансцене и открылось ее лицо, догадываешься, что это и есть Агафья Тихоновна, смеющаяся, излучающая радость и веселие, подвижная, как солнечный зайчик.
Назвать ее красивой — значит употребить не самое подходящее слово, т. к. красота есть нечто стабильное, красоту можно нарисовать, а здесь она освещается, вырывается изнутри и меняется каждое мгновенье. Ее наряд интернационален и современен, но годится и для 19 в. Ее можно принять и за француженку, и за итальянку, она девушка на все времена. Ее танец не брачный вальс Мендельсона и не народная камаринская, а нечто абсолютно свободное, раскованное, раскрепощенное для встречи с новым наступающим будущим. Подобные танцы, а точнее пляски изображены еще среди наскальных росписей древнейших людей — ручки, ножки выброшены на все четыре стороны света. И там, среди них видится Агафья Тихоновна. Подобным не страшен ни серый волк, ни мамонт, они не знают еще преступлений прерывания беременности. Сколько Бог даст.
Приходится только раскрыть рот от удивления. Такой Агафьи Тихоновны видеть еще не приходилось. Удивление сменяется пониманием: а почему бы нет? Ведь она решила, наконец, в свои 26 лет выйти замуж, что означает важнейшее событие в жизни, открывающее подлинное предназначение женщины. Во время Гоголя бракосочетание совершалось в церкви и только раз, а не как сегодня — сколько угодно. Разводов практически не существовало, они допускались только с разрешения Святейшего Синода. По переписи 1897 г. на 1000 мужчин приходился один разведенный.
Агафья Тихоновна Марии Фефиловой решительно отличается от хрестоматийных кисейных барышень, проводящих молодую жизнь среди гор подушек и перин под наблюдением мам, тетушек и кумушек. Одна маленькая подушечка, впрочем, позднее появляется в руках Агафьи Тихоновны, как дань хрестоматийной трактовке. Она красиво манипулирует ею, деликатно прикладывая к своему девическому девственному животу, как стыдливое обещание человечеству внести свой вклад в продолжение его рода.
Агафья Тихоновна и Подколесин
Агафья Тихоновна и Кочкарев
Я был вдвойне удивлен не только тем, что такой необычной была Агафья Тихоновна, но и тем, что необычной была и сама актриса. Я видел ее до этого в спектакле «Идиот», где она представляла жесткую светскую львицу 19 века, ничего общего не имеющую с Агафьей Тихоновной. В «Женитьбе» она раскрылась с невероятной полнотой и блеском, выражая тончайшие переживания невесты перед вступлением в брак. Впрочем, лучше сказать словами свахи Феклы (Татьяна Калашникова), уж она-то врать не будет: «Княгиня просто. Хоть по всему свету исходи, такой не найдешь. Сладость такая, что и рассказать нельзя». Трудно, конечно, рассказать, но и не рассказать о такой восхитительной игре нельзя, себе не простишь. Фантастических выходов Агафьи Тихоновны было еще два-три, и каждый раз зал ожидал их и ликовал вместе с ней.
Замечательно то, что упоительной оказалась игра не только Марии Фефиловой, но по-своему и всех остальных артистов. Таков, прежде всего Михаил Николаев в образе главного героя — надворного советника Подколесина Ивана Кузьмича. Артист грузный телом и давно уже немолодой. В качестве жениха он мог бы выглядеть пародией, если бы не тщательная, ювелирная игра его с тончайшими эмоциональными переходами от желания остаться холостым к желанию жениться и даже к влюбленности. Мечтательность, растерянность, рассудительность, наивность — всё написано на его лице, что можно прочитать и без слов.
На фото слева направо: Анучкин, Агафья Тихоновна, Жевакин, Яичница
То женюсь, то не женюсь, он доводит Кочкарева (Илья Носков) до белого каления, и тот готов влезть в петлю, которую он соорудил из своего ремня. Кочкарев крутится, как бес вокруг монументального Подколесина, желая женить его, но терпит неудачу. Необычный симбиоз Подколесина и Кочкарева представляет отдельную сюжетную линию, достойную любования. Чтобы оценить игру Михаила Николаева, надо видеть, главным образом, выражение его лица, Кочкарева же надо видеть всего, виртуозно, кругами, по-театральному перемещающегося по сцене.
Пьеса Гоголя «Женитьба» примечательна тем, что в ней представлены самые разнообразные мужские и женские типы, включая дворовую Дуняшку (Анна Захарова). Представлены они ярко, красочно, зачастую с потаенной иронией, но неизменно с любовью, и режиссер Владимир Туманов со своими артистами не с меньшей любовью реализовал это в своем спектакле.
Выше всех похвал игра заслуженного артиста России Сергея Лысова, который представляет экзекутора Ивана Павловича Яичницу. Он мудрец приземленного плана, который имеет главную цель не любовь («впрочем, дура тоже хорошо»), а приданное невесты, и не скрывает этого. Сергей Лысов, становление которого начиналось в Омске, мастер тончайших нюансов. Даже односложными междометиями, просто вздохами или жестами он держит в напряжении внимание зала. Комичен лишь один вид его, немолодого, слегка согбенного и в клоунской шляпе, но считающего себя неотразимым женихом: «Эти женишки мне не опасны — народ-то больно жиденький».
Необыкновенной эксцентричностью отличается игра артиста Арсения Мыцыка в роли моряка Жевакина. Это новоявленный Фигаро и более того, он воплощает искусство и скоморохов, и комиков, и артистов лирического и драматического плана. Кочкарев обманно обещает женить его на Агафье Тихоновне. Они дружески меняются, Кочкарев шляпой, а Жевакин бескозыркой, но тут же он подслушивает, как Кочкарев костерит его пред Агафьей Тихоновной, называя «набитым дураком», «пьяницей» и «отъявленным мерзавцем».
На фото Кочкарев (справа) обещает Жевакину женить его на Агафье Тихоновне
В гневе Жевакин бросает шляпу на пол и прыгает на нее, а не просто наступает, и топчет ее. Такой мизансцены, конечно у Гоголя нет, это придумка режиссера и, скорее, самого артиста. Впрочем, он добродушно прощает своих соперников и постоянно пританцовывает, а взять Агафью Тихоновну в жены готов и без приданого. Его рассказ о путешествии на Сицилию, где «везде италианочки, такие розанчики», выше всяких эстрадных номеров.
Такого Жевакина не забудешь, он выражает невероятный оптимизм русского человека и не только русского, он Вечный Жид, т. е. вечный скиталец, легенда о котором уходит корнями еще в эпоху переселения народов. Такую неудачу Балтазар Балтазарович переживает уже семнадцатый раз. Искусство перевоплощения досталось артисту, очевидно, от многих поколений предков. Это не его работа, это его стихия, он рожден для сцены.
А как не сказать про тщедушного Никанора Ивановича Анучкина (Владимир Бирюков), которого устраивает невеста только со знанием французского, хотя сам в нем «ни бельмеса». Фекла характеризует его весьма кратко: «Да, тонкого поведения человек, немецкая штука! А сам-то такой субтильный, и ножки узенькие, тоненькие». Таким он и дан в спектакле. Он вздрагивает не только от тычков Жевакина, но и от самых обычных слов, неожиданно сказанных, напоминая человека с неопределенной ориентацией, неизвестно зачем здесь оказавшегося.
О свахе Фекле Ивановне (Татьяна Калашникова) я успеваю только сказать, что актриса справляется со своей ролью блистательно. Фекла профессионально находит контакт с невестой, а вот женихам всем угодить невозможно. Вместе с тем со всей ответственностью могу сказать за всех зрителей мужчин, что они женились бы на такой Агафье Тихоновне, предложив ей: «Давай поженимся». И у всех есть шанс, потому что она снисходительна к человеческим слабостям и недостаткам. Затрудняясь в выборе жениха, она готова выбрать его даже по жребию, когда в руке ее оказались сразу имена всех женихов. Уж если она готова выйти за таких толстых, старых, смешных и нелепых, то мы не лучше ли их, пришедших в театр нарядных, обеспеченных (билет в партере свыше 2000 рублей) настолько, что и не спросим, какое у нее приданое, на каменном ли фундаменте дом.
Сцена лишена всякого оборудования и бутафории, в наличии лишь несколько мягких тумб, которые можно легко кантовать. Режиссер сознательно пошел на это, чтобы сделать акцент только на игре артистов, что вполне оправдалось. Первая реплика Гоголя в пьесе гласит: «Подколесин один, он лежит на диване с трубкой». В спектакле дивана нет, и Подколесин лежит прямо на полу, укрывшись своей же шинелькой. Вначале такая условность кажется странной, затем привыкаешь.
На поклон артистов выходит режиссер-постановщик Владимир Туманов, похожий на лешего с картины Врубеля из музея его же имени, что находится напротив театра. Он смущенно улыбается и радуется вместе со зрителями, кричащими «браво», выбегающими с цветами на сцену и теряющимися, не зная кому вручить их, настолько хороши все.
На фото слева направо: Подколесин, Жевакин, Кочкарев, сваха Фекла Ивановна, Агафья Тихоновна, Арина Пантелеймоновна (Светлана Щедрина), Дуняшка (Анна Захарова), Яичница, Анучкин